Шиш вам, а не Землю! - [33]

К тому же Загибин слишком дорожил своим детищем, чтобы поставить его существование под угрозу ради какого-то там агента, пусть даже агент этот был другом гениального конструктора.

В общем, следуя извивам загибинского ума у Кондратия не было никаких шансов в сложившейся ситуации. Зато у «Скользкого» их было полно. И потому «Скользкий», только оправившись от ран, принялся за спасение Кондратия.

Генералы же, руководившие операцией «Земная контрразведка против фомальдегауской разведки» слишком были заняты развивающейся операцией, чтобы вникать в ту программу, что заложил конструктор в корабль. Потому и от их внимания ускользнул факт внесения Загибиным в программу, имеющую государственное, общечеловеческое и планетарное значение личностных мотивов, каковыми и являлись мотивы Загибина сбережения «Скользкого» любым путём, пусть даже ценой жизни земного разведчика.

А в тюрьме Бараклиде, что означало по фомальдегауски «хрен уйдёшь!» шла собственная размеренная жизнь. И после того, как сокамернику Кондратия, этому приписнутому фомальдегаусцу не удалось запугать мужественного разведчика, а лимит тюремных развлечений вовсе не исчерпывается отчаянными поножовщинами и идиотскими драками с выкрикиванием угроз в адрес противника и местной матерщины, помирившись и даже побратавшись, вскоре братья (теперь уже) по неволе сели за единый стол играть в карты.

Эти карты, слепленные из хлебных крошек и старых носков с помощью слюны были гордостью Чендапурки, так звали этого, как оказалось, приятного во всех отношениях фомальдегауского парня.

Конечно, его манеры, а так же методы воздействия на окружающих с помощью таких нехитрых, но проверенных приспособлений, как нож и кастет, не вызывали у кого бы то ни было иллюзий и симпатий, но терпеть этого недоумка было можно.

Не взирая на то, что ещё в самом начале игры, фомальдегауский хлыщ раздал себе пять тузов и вдобавок всё время норовил заглянуть в карты Придуркина, агент продолжал с ним играть, самозабвенно отдаваясь этому занятию.

И уж совсем Придуркин не знал, что в это самое время на далёкой теперь Земле, пославшей его на спецзадание, в кабинет генерала Березина строевым чётким и чеканным выверенным шагом вошёл связист полковник Кнопкоскрепкин и чётко по уставному доложил начальству, что, несмотря на препятствия чинимые КГРу Полудуркным, наконец-то с кораблём восстановлена связь и теперь остаётся найти лишь самого Полудуркина, который, как и планировалось-ожидалось, попал в передрягу, а точнее — на вотчину инопланетян, в их планетарную систему.

17

— Не Полудуркин, полковник, а Придуркин, — мягко поправил связиста генерал. — Полудуркин — это было бы мягко сказано. Очень мягко, — ласково пробубнил он.

— Как?! Совсем?!! — не поверил своим ушам полковник.

— Увы нам, увы, — чуть ли не цитатой подтвердил генерал и удручённо-счастливо покачал головой. — Дело обстоит именно таким образом. То есть, самым серьёзным образом. — Березин вздохнул. — И потому нам всем, — генерал показал на коллективное фото членов генералитета, сделанное на какой-то гулянке и висевшее на стене позади письменного стола генерала, — и потому, херр полковник, придётся мириться с этим безобразием, то есть, с полнейшей некомпетентностью компьютера, выбравшего на роль суперагента именно этого… этого маньяка в смысле смысла своей фамилии.

— Значит не ПОЛУ, — растерянно моргал глазами связист.

— К счастью, полковник, — в тон ему вздохнул Березин. — И, если бы дело обстояло именно так, как вы его себе до того представляли, из этого дела, пожалуй, исчез бы фактор непредсказуемости, а значит присутствовал бы элемент уверенности в успешном исходе операции. А так этого элемента нет, полковник. И в этом наша беда.

Вот такая беседа проходила в штабе КГР между генералом Березиным и полковником-связистом. Но всего этого не знал Кондратий.

Позабыв обо всём на свете — и кто он такой и по какому заданию прибыл на Фомальдегаус, а так же куда попал вследствие этого пибытия-задания — Кондратий самозабвенно резался в карты, время от времени выкрикивая Чендапурке, которого он вместо прежнего длинного его имени называл просто Уркой, в общем, периодически Кондратий то идело выкрикивал фомальдегаусцу. Если, вдруг, тот прятал козырные карты Придуркина себе в рукав, а свою некозырную мелочь совал в рукава Придуркина. Да ещё при этом и уличал того в мелком воровстве и мошенничестве, в общем, Кондратий яростно выкрикивал этому типу с замашками прожжёного шулера:

— Ах ты фэтский шпион! Ещё один мухлюх с твоей стороны и я тебя в бараний рог сотру! — вопил он, вскакивая из-за стола.

На что фомальдегаусец лишь корчил рожу и съедал очередной козырный валет сокамерника. Предварительно, конечно, стырив его у него.

Впрочем, не так уж безнадёжен и туп был Кондратий. И в карты играть он умел. Просто в какой-то момент, а точнее, в самом начале игры он обратил внимание на то, что на тыльной стороне карт Чендапурки имеется изображение планетарной системы состоящей из звезды и двадцати планет. И почему бы ему, Кондратию было не предположить, что этот рисунок не отображает Фэтскую систему, о которой до сих пор земляне не знали ничего?