Широкая кость - [14]
– Черт возьми, – ворчит Камилла. – На солнце все какое-то желтое.
Я оглядываюсь: Макс с моей работы выкатывает на улицу мусорный контейнер.
Чизбургеры
Ты остаешься нормальным человеком, пока не сядешь в автобус. Но едва пройдя мимо водителя, становишься частью Автобусного сообщества. Автобусного клуба. Получаешь знак отличия за возмущение при виде кружка жевательной резинки, прилепленного к ворсистому подлокотнику. Ждешь повода воздеть очи долу и поцокать языком, обращаясь к незнакомцу. Думаю, эта потребность строить отношения – вопрос выживания.
В автобусе всегда пахнет чизбургерами – чизбургерами, или мочой, или потом, или холодными пирожками с сыром и луком, но на самом деле, по-моему, все перечисленное тоже может пахнуть как чизбургеры.
Если уж речь зашла о бургерах, для меня тут все просто. В них должен быть сыр. Булочка должна быть сдобной и сладкой, почти как кекс. Мясо должно быть хорошего качества, сочным и хорошо прожаренным, с чуть подгорелой корочкой. Я еще люблю, чтобы был маринованный огурец. А если лучший вариант чизбургера, который вы заслуживаете, недоступен, советую на него забить и съесть тостик с сыром.
Мне не удается сесть у окна, и через головы пассажиров я пытаюсь высмотреть Дав. Внезапно я вижу ее белобрысые космы в районе следующей остановки. Она вертится, пригибается и лавирует в потоке людей, как обученный охранник, переодетый Рождественской феей, в погоне за магазинным воришкой. Сердце у меня так и колотится, пока она влезает в автобус. Убить мало всех, кто мешает ей пройти, – прочь с дороги! Она вся красная и запыхавшаяся, но быстро приходит в норму. Я бы на ее месте уже давно валялась на полу в приступе удушья.
– Могла бы подождать следующего! – На мой голос оборачивается весь автобус. Все пассажиры взмокли от жары, несмотря на открытые окна.
– Я хотела поехать с тобой. Ты ведь уже ждала меня.
Ехать нам восемь остановок.
– Ты всегда ездишь этим автобусом?
– Нет, обычно я бегу. Что бы ни делали парни. Иногда меня подвозят на велике, на багажнике.
– Бежишь до самого дома?
– Ну да, идти пешком слишком долго.
Как удачно, что мы обе сегодня нарушили свои привычки и возвращаемся домой одним автобусом. Нос у Дав обгорел до рубиново-красного цвета. Ее ресницы и пушок на руках стали белыми, как лебяжий пух. Я ей завидую – она-то использует шестинедельные каникулы на всю катушку. В отличие от ее сестры, которая корячится на работе, как взрослая, и в то же время вынуждена вести дневник питания, как малолетка.
– Как думаешь, уговорим вечером маму взять еду навынос?
– Не уверена, она только и говорит о том, что у нее нет денег. Наверно, боится, что они с папой так и не помирятся, и тогда ей придется стать матерью-одиночкой.
– Но папа же все равно будет давать ей деньги? – Дав, похоже, обеспокоена.
– Какие там деньги! У папы их тоже нет. К тому же, если они разойдутся, он наверняка потратит все, что у него есть, на какой-нибудь душеспасительный вояж в Индию. – Я стискиваю ее руку. – Все будет в порядке, – говорю я. В этот самый момент автобус очень кстати резко поворачивает, так что мой жест можно расценить скорее как физическую поддержку, чем моральную.
– По-твоему, папа – самое большое огорчение в маминой жизни?
Нет. По-моему, это я. Если бы не я, папу она бы как-нибудь пережила.
– Возможно. – Я меняю тему. – А представь себе, что наступил конец света и в мире остались только вот эти люди. С кем бы ты поделилась содержимым своей сумки? У меня с собой ничего нет, так что мне пришлось бы попросту присосаться ко всем этим незнакомым людям.
Дав принимает задачку всерьез, с сосредоточенным видом кусает внутреннюю часть губы. Я продолжаю:
– Давай представим все, что они везут с собой, сложенное в кучку… – Мы рассматриваем людей, пытаясь угадать содержимое сумок по их поведению и одежде. – Вот у нее в сумке, могу поспорить, увлажняющий крем для рук… жвачка… и…
– Сигареты, – добавляет Дав.
– Почему сигареты?
– Моя учительница всегда носит в сумке жвачку и увлажняющий крем, чтобы отбить запах сигарет.
– Здорово подмечено! – Я с улыбкой киваю. – Отлично, значит, имеем крем для рук, жвачку и курево. Что еще?
– Вон тот мужик с коляской, значит у него куча классных штук… влажные салфетки, рисовые крекеры, яблочный сок, виноград… молоко наверняка!
– Хороший вариант. Буду его держаться. О, смотри, у этой тетки полные пакеты из магазина. Все в основном замороженное, но в такую жару… Картофельные котлетки вот-вот размерзнутся.
– Значит, обходим все, как буфетную стойку, и берем нужное. Или меняем? – предлагает Дав.
– Все, наверное, думают, что у меня в сумке куча еды. Почему-то все всегда считают, что я таскаю с собой еду.
– Будут разочарованы, – откликается Дав.
– Никто не захочет со мной делиться. Они решат, что я жадная, могу поспорить. И побоятся поделиться половинкой своего дохлого бутерброда с сыром. Потому что вообразят, что я выхвачу этот бутерброд и пожру в один присест. Знаешь, как великан – положу на язык, а он тут же растворится, как съедобная почтовая марка!
Дав смеется и изображает некоего динозавроподобного голодного зверя, рыча: «МОЕЕЕЕ!»
Когда коварный барон Бальдрик задумывал план государственного переворота, намереваясь жениться на юной принцессе Клементине и занять трон её отца, он и помыслить не мог, что у заговора найдётся свидетель, который даст себе зарок предотвратить злодеяние. Однако сможет ли этот таинственный герой сдержать обещание, учитывая, что он... всего лишь бессловесное дерево? (Входит в цикл "Сказки Невидимок")
Шестой ангел приходит к тем, кто нуждается в поддержке. И не просто учит, а иногда и заставляет их жить правильно. Чтобы они стали счастливыми. С виду он обычный человек, со своими недостатками и привычками. Но это только внешний вид…
Роман молодого чехословацкого писателя И. Швейды (род. в 1949 г.) — его первое крупное произведение. Место действия — химическое предприятие в Северной Чехии. Молодой инженер Камил Цоуфал — человек способный, образованный, но самоуверенный, равнодушный и эгоистичный, поражен болезненной тягой к «красивой жизни» и ради этого идет на все. Первой жертвой становится его семья. А на заводе по вине Цоуфала происходит серьезная авария, едва не стоившая человеческих жизней. Роман отличает четкая социально-этическая позиция автора, развенчивающего один из самых опасных пороков — погоню за мещанским благополучием.
Триптих знаменитого сербского писателя Милорада Павича (1929–2009) – это перекрестки встреч Мужчины и Женщины, научившихся за века сочинять престранные любовные послания. Их они умеют передавать разными способами, так что порой циркуль скажет больше, чем текст признания. Ведь как бы ни искривлялось Время и как бы ни сопротивлялось Пространство, Любовь умеет их одолевать.
Прогрессивный индийский прозаик известен советскому читателю книгами «Гнев всевышнего» и «Окна отчего дома». Последний его роман продолжает развитие темы эмансипации индийской женщины. Героиня романа Басанти, стремясь к самоутверждению и личной свободе, бросает вызов косным традициям и многовековым устоям, которые регламентируют жизнь индийского общества, и завоевывает право самостоятельно распоряжаться собственной судьбой.
До чего же непросто быть высокой девушкой. Кому, как не Пейтон, знать об этом. Обувь без каблуков, одежда из мужского отдела, обидные прозвища – это еще полбеды. В любви Пейтон совершенно не везет, и все из-за роста – почти два метра. Как привлечь внимание симпатичного парня, такого же верзилы, как она? Жаль, что нет особого закона, который запрещает всем рослым ребятам встречаться с невысокими девчонками. Чтобы помочь отчаявшейся Пейтон, друзья предлагают ей кругленькую сумму, если она найдет того, кто проведет с ней пять свиданий и пригласит на выпускной.