Широка страна моя родная - [57]

Ещё два чёрных пятна на месте сгоревших «Градов», несколько воронок от миномётных мин. А сам объезд дорожники уже успели благоустроить, даже полный привод врубать не пришлось при форсировании овражка с ручейком. Следом и до артпозиции с пятнами вытоптанной травы добрались...

А в четырёх километрах — первый КПП, где у нас проверили предписания и документы. В обе стороны от дороги за ближайшие холмы тянется «колючка», на которой через равные промежутки висят предупреждающие знаки «Проход и проезд запрещён» и уже знакомые «Осторожно, мины!». Вдоль дороги и примкнувшей к ней практически вплотную «железки» — тоже колючая проволока с теми же табличками.

Ещё один КПП. Теперь уже с дзотами по бокам от дороги. Вдоль очередного ряда колючей проволоки протоптаны тропинки. То ли для обхода охраняемой территории, то ли для смены дежурных в дзотах, парочка которых угадывается на склонах холмов в отдалении.

Долина здесь сужается, её прикрывают довольно крутые горы, образуя ограниченный скалами угол. А впереди уже солидный блок-пост из бетонных блоков. За ним — пара железных ворот, одни для автотранспорта, другие для железнодорожного. И трёхметровый бетонный забор, упирающийся своими концами в скалы. Где-то в полукилометре от ворот в обе стороны — по бетонному ДОТу. Да здесь не только батальон, здесь полк пехоты вряд ли прорвётся! Если без танков, конечно.

При въезде на территорию за забором, шмонали и нас, и машину. А поскольку Васенко уже вышел навстречу, долго ждать его прихода, как того требовал ещё не отменённый приказ Воздвиженского, не пришлось.

Мужчины обнялись с Григорием Никитичем, как старые друзья. А разве не так? Сначала опасный морской переход, потом трудный перелёт и особенно — безумная посадка «летающей лодки» на шоссе. Столько вместе пережито!

Серый, подсадив провожатого из числа солдатиков, поехал с ним к «штаб-квартире», как в шутку охарактеризовал административное здание Васенко, а мы всей компанией решили пройтись пешочком по тенистой аллейке, слушая рассказ начальника Лаборатории о том, как он здесь готовился к отражению нападения.

Документы нам оформили молниеносно. В том числе — на три комнаты в общежитии: нам с Наташей, Анатолию с Андреем и Людмиле.

Казармы роты охраны, дом офицерского состава и общежития для персонала располагались в отдельном секторе, ближе к внешнему забору. Почему внешнему, а не просто к забору? Да потому, что был ещё один, внутренний, отделяющий, так сказать, промышленную зону от жилой. И проходной в промзону являлось как раз административное здание.

Кабинет начальника Лаборатории по здешней административной «моде», на которую я уже обратил внимание, располагался в торце здания на верхнем, втором этаже, и его окна выходили на обе стороны. Нет, вру. На три. Два окошка с торца глядели на горный массив с крутыми скалистыми склонами.

 Как рассказал Васенко, первые год-другой Переход в этот мир находился немного подальше, примерно там, где сейчас стоит второе КПП. Позже его перенесли внутрь скального массива, перефокусировав установку в Межгорье. Для этого пришлось пробить штрек в скале, а когда грузо— и пассажирооборот между мирами приобрёл промышленные масштабы, ещё несколько. Тогда же выстроили и ряды ангаров, где происходила сортировка и перевалка грузов. Там же, в промзоне, находился и пассажирский терминал, а также карантин для вновь прибывших. При карантине действовала и медсанчасть, где теперь будет работать «моя сестрёнка».

Территория Лаборатории вместе с жилой зоной оказалась весьма приличной, около пары квадратных километров. Григорий Никитич объяснил это тем, что, в отличие от Орденских Баз, здесь шёл и обратный поток грузов. Именно поэтому даже железную дорогу до Советска сразу же прокладывали двухпутную. А на территории промзоны находилось небольшое депо. Ныне депо законсервировали, а подвижной состав перевели в столицу.

К Лаборатории подведена и отдельная ЛЭП от ГЭС на реке Белой, плотина которой находится значительно ниже Советска. А на случай аварийного отключения электричества имелась и мощная дизель-электростанция, способная обеспечить питанием не только городок, но и оборудование Перехода.

— Какие у нас планы? — поинтересовался я, когда наш «экскурсовод» закончил свой рассказ.

— До четырнадцати часов занимайтесь обустройством. А в четырнадцать ноль-ноль прошу быть на проходной в промзону. Получите пропуска: вы временные, а Людмила Ячнева постоянный. Потом она отправляется в медсанчасть оформлять документы и проходить медосмотр, а мы идём в зал управления одного из штреков. Проверяем аппаратуру, настраиваем технику, и в полдень начинаем.

— Ой, а можно я с вами? Ну, хоть на минуточку, хоть одним глазком взглянуть! Я медкомиссию пройти и документы оформить могу хоть прямо сейчас: всё равно у меня вещей почти никаких, я их и потом растолкать по полкам смогу!

Васенко вопросительно посмотрел на Люду, а потом на меня.

— Ну, Григорий Никитич, ну пожалуйста!

— Ох, Ячнева! Ох, чувствую, нахлебаюсь я с тобой горя! — засмеялся Васенко. — Это ж секретный объект, а тебе всё детские игрушки!

Девушка начала было скисать, но начальник Лаборатории сменил гнев на милость.