Шипы Черного Ириса - [36]

— А теперь спать! — скомандовал мой Создатель. Сказал грубо и зло, но это не был Приказ.

Я покорно прикрыла глаза и некоторое время слушала его сердце и еще более редкое дыхание. А потом действительно провалилась в сон.

Глава 7

Мне снилось, что я бреду по огромному полю. Во все стороны, куда ни посмотри, до самого горизонта лежат тела. Всюду валяются покалеченные, изуродованные мужские фигуры в доспехах. Везде оружие, но какое-то странное. Большие топоры, мечи, пики, кинжалы. В сером небе летают и каркают в тишине вороны. Битва уже давно прошла, так что птицы уже насытились. Всюду кровь. Даже под ногами хлюпает жижа из крови, грязи и плоти погибших. Их здесь так много, что в глазах плывет. Кое-где реют разорванные стяги и обрывки флагов. Ветра почти нет, но они двигаются.

Я иду, переступая через тела, наступая на них. Слышу собственное дыхание, прерывистое и хриплое, как будто оно не мое. Я сам весь в крови. У меня руки в черной грязи, сквозь которую проступает алая кровь. Я осматриваю тела, но здесь нет живых. Бескрайнее серое небо над головой, вонючее месиво под ногами. Сегодня, несомненно, мне хотелось верить в ад, чтобы им было, где гореть и дальше…

Последний шаг получился слишком неуверенный. Нога поскользнулась на особенно большой луже. Почва под сапогом ушла вниз, утягивая меня за собой. Я не сопротивлялся и рухнул на груду тел. Некоторое время лежал и слышал собственные хрипы, потом уперся руками в чей-то щит и поднялся.

Взгляд упал себе под ноги. Сквозь грязь и кровь под телами блеснуло что-то знакомое. Руки бросились отшвыривать тела, несмотря на собственные раны. Я знал, что увижу…

Ее белые волосы, как ранний снег, теперь больше не были белыми. От ее лица больше ничего не осталось. Либо ей вырвали глаза, либо птицы постарались. Но ни глаз, ни век у нее не было. Ее кожа, которую я когда-то сравнивал с речным жемчугом, теперь не имела цвета. Разорванная одежда мало что скрывала. Сколько же ран ей нанесли? Не понять, теперь уже не понять. И крови в теле почти не осталось — вся ушла в землю. Почему я взял ее на руки и прижал к себе? В этом уже нет никакого смысла. От нее воняет смертью, как и ото всех. Зачем я это сделал? Что бы это изменило?

Над головой слепое небо, под ногами стонет от проклятья земля. На руках жалкие ошметки того, что было когда-то дорого и ценно. Я закрыл глаза. Слушал, как каркают вороны. Гулял ветер над смертью, где-то что-то скрипело и звякало на ветру, будто здесь был еще хоть кто-то живой. Но я знал точно, что уже никого нет.

У меня не было больше сил, не было желаний. И я расслабился, просто расслабил тело и ум. Пусть будет, как будет. Энергия заставила загудеть воздух вокруг меня. Я уже ничего не решал. Я даже не хотел смотреть. Над огромным курганом из тел грянули гром и вспышка ослепительно яркого света, уничтожая все и всех.

Я проснулась резко. Рывком села на кровати. Я все еще была вампиром. И я все еще была в кровати с Амадеем. Тяжело хватая чуть влажный воздух, попыталась прогнать жуткое ощущение после кошмара. И встретилась взглядом с Создателем. Вампир сидел за компьютерным столом и работал за ноутбуком.

— Ты проспала четыре с половиной часа! — сказал он обвинительным тоном.

Я его не слушала — у меня отвисла челюсть. За столом сидел Амадей, только он не был похож на себя обычного, того, которого я увидела перед тем, как уснула. Этот был похож на человека. Он был одет в черную рубашку и черные джинсы. Волосы заплетены в какой-то замысловатый хвост и сверкали так, словно он только вышел из салона. На лице и намека на усталость не осталось. Его кожа по-прежнему была сероватой, но сейчас это даже придавало ему некоторой пикантности. Сама бы не поверила, но неестественный цвет кожи, который на любом смотрелся бы болезненно, конкретно этому вампиру шел. Спина прямая, как у вышколенного военного. Лицо непроницаемо-уверенное, в глазах тень насмешки. Он как бы говорил: 'А вертел я вас всех…!'.

Он откинулся на стуле и укоризненно на меня зыркнул:

— Долго будешь прохлаждаться?

Я растерянно моргнула.

— Мы опаздываем, так что поспеши, — он взглядом указал на спинку кровати.

На бортике лежала белая мужская рубашка и тонкие кремовые штаны, похожие на пижамные или домашние.

— Одевайся! — рявкнул он так, что я очнулась только когда уже натягивала брюки. Они оказались на завязочках, поэтому получилось утянуть их под себя. Подвернула штанины, чтобы не волочились. Около кровати стояли белые тенниски на мужскую ногу. Мне они были, конечно, большие, но идти я в них могла. У меня размер ноги тоже не совсем женский — сороковой, как никак.

Рубашка оказалась дорогая, качественная, приталенная, чтобы подчеркивать мужскую грудь. На Амадее она смотрелась бы отлично, а на мне — как все мужские рубашки. Подвернула рукава до локтя и повернулась к ожидающему меня вампиру. Он, естественно, не отвернулся и не вышел из комнаты. Я про него просто забыла. Он оглядел меня, захлопнул ноутбук, сунул его себе подмышку и двинулся ко мне.

Я следила за ним с обреченностью кролика. Одновременно отмечая, как он красив в своей неестественности. Эту красоту можно было бы назвать экстравагантной, совершенно особенной. Он меня не привлекал в сексуальном смысле, сомневаюсь, что меня кто-то привлечет так в ближайшие сто лет, но для меня он был красивым, как может быть красивым извержение вулкана или тайфун. В ужасе и гневе природы тоже есть своя красота.