Шикаста - [25]

Удивило нас то, что за нами увязалось несколько гигантов. Как оказалось, они шли в том же направлении, вовсе нас не видя или не обращая внимания. Они забрели в гущу Камней и принялись вертеться там, пританцовывая воздевая руки, как будто подставляя их под поток невидимого водопада. Очевидно, они наслаждались воздействием полей каменного пояса. Однако полезным для здоровья такое занятие назвать никак нельзя. Поэтому я отговорил Давида и Саис от подражания им, к чему у моих спутников явно проявилась наклонность.

Гиганты тем временем вылезли из Камней и, все еще подергиваясь, пошатываясь, совершенно одуревшие, направились обратно.

Мы тоже вернулись в поселение и попали на пир. Гиганты поглощали жареное мясо, пели, плясали. Я напомнил им о нашем присутствии, попросил фруктов и пригласил Джарсума удалиться со мной под деревья для беседы. Он последовал за мною, но как будто пьяный или сонный.

Я снова упомянул Канопус.

Он слушал, но слышал ли?

Вытащив Сигнатуру, я предъявил ее Джарсуму. Не хотелось мне этого делать, ибо заметил я, что Сигнатура в последнее время тоже пошаливает, мощность ее меняется и наблюдаются отклонения режима.

Да, он вспомнил Сигнатуру. Кое-что он помнил. Красные пьяные глаза прищурились, дрожащие руки вытянулись вперед…

И тут Джарсум сделал то, чего я никогда не видел на Роанде. Он простерся ниц и посыпал голову песком. Давид и Саис тут же повторили эту процедуру — увлеченно, с удивившей меня рьяностью.

Я повел их обратно, велев Джарсуму собрать всех. Пришлось, однако, подождать, пока вернутся те, кто отправился танцевать среди Камней.

Когда все собрались, я выступил перед ними, поднял Сигнатуру, сверкнул ею для вящего эффекта, осветив ее сиянием их испуганные лица.

Я сказал, что Канопус запрещает им приближаться к Камням. Это приказ. И я еще раз сверкнул Сигнатурой.

Я сказал, что Канопус запрещает использовать друг друга или других существ в качестве слуг, разрешая это только, если к этим слугам относятся как к равным.

Я сказал, что Канопус запрещает убивать животных, кроме как для пропитания, но и в этом случае без жестокости и лишь в меру необходимости. Они должны выращивать растения, фрукты и орехи, сказал я им.

Я сказал, что к плодам земли следует относиться бережно, брать лишь необходимое, не более.

Нельзя применять насилие друг к другу.

И никогда, никогда не приближаться к старым городам, не использовать их камней для строительства, и не ходить танцевать в Камни, ибо это вредит им, и Канопус скорбит об этом.

Убрав Сигнатуру, я подошел к распростертым ниц Джарсуму и белой гигантессе, и сказал:

— Прощайте. Я ухожу, но вернусь к вам. А вы помните законы Канопуса.

И я ушел вместе с Давидом и Саис, ушел, не оглядываясь, и спутникам своим запретил оглядываться, чтобы не ослабить воздействия, которое и без того полагал весьма недостаточным. Когда мы углубились в чащу на склоне предгорного холма, я спросил своих спутников, что произошло.

Оба молчали. Они еще не опомнились.

Я настаивал, и Давид сказал, что я знаю что-то, называемое Канопус.

Может быть, с Саис получится лучше?

Я попытался еще раз. Подождал, пока мы через гряду холмов вышли в живописную долину, пронизанную прозрачными ручейками, и снова спросил, поняли ли они, что случилось с гигантами.

Давид мрачно глянул на меня, как бы говоря, что от него хотят непосильного. После этого отвернулся к яркой птице, усевшейся на ветку неподалеку.

Саис внимательно смотрела на меня.

— Что ты знаешь о Канопусе? — спросил я ее.

Она сказала, что Канопус — сердитый такой, который не хочет, чтобы кто-то плясал в Камнях. Он не хочет, чтобы охотники убивали больше животных, чем нужно. Он не хочет…

Она аккуратно повторила все, чего не хочет Канопус, и я решил сконцентрироваться на ней. Мы шли и шли, я учил Саис, а Давид, отец ее, иногда слушал, шагая молча, иногда уставал и принимался напевать, чтобы развлечь себя, повторяя на разные лады:

— Канопус запрещает… Канопус не желает… Канопус разрешает… Канопус ожидает… Канопус… Канопус…

Так мы шли день за днем среди предгорных холмов и долин Больших гор, пока не почувствовал я, что Шаммат приближается. И понял я, что должен отпустить от себя этих двоих.

По этому поводу я устроил торжественную и несколько устрашающую церемонию. На них возложил я задачу, весьма важную и для меня лично, но в первую очередь важную для Канопуса. Этим двоим предстояло идти по Шикасте от поселения к поселению и нести всем слово, которое я провозвестил гигантам. Саис отвел я роль глашатая, а Давиду — ее охранителя. Я вручил Саис Сигнатуру, сказав, что они должны почитать ее больше… чего? Жизни? Но они не привыкли к этой единице ценности, так как смерть для них не представляла чего-то ощутимо близкого, того, что носишь всегда с собой. Эта вещь принадлежит Канопусу, сказал я. Это часть сути Канопуса, и ее следует охранять, даже если рискуешь потерять самого себя. Так я попытался приблизить к их пониманию понятие смерти, чтобы повысить бдительность.

Саис спрятала Сигнатуру в пояс, почтительно положив на это место руку и внимательно меня слушая.

Я сказал им, что когда они войдут в селение, прежде всего следует ей говорить о Канопусе, и если ее послушают, донести до жителей весть Канопуса и оставить селение. Только в том случае, если ее не захотят слушать или если ей и отцу будет угрожать опасность, следует показать Сигнатуру. А когда они обойдут всех, обращаясь и к встреченным охотникам в лесах, и к одиноким крестьянам и рыбакам, они вернут Сигнатуру мне.