Шифр Александра - [102]

— Хотите рискнуть, мистер Нокс?

Нокс пристально посмотрел ему в глаза, но человек, стоявший перед ним, был сделан из камня — ни один мускул не дрогнул на его лице. Он бросил взгляд на Гейл — девушка крепилась, готовясь к худшему, — и понял, что выбирать не приходится.

— Ладно. Договорились.

— Хорошо. — Хасан кивнул в сторону Нессима, все еще стоявшего у двери. — Можешь, кстати, поблагодарить начальника моей службы безопасности. Это его идея. Я был очень зол, мистер Нокс. Вы даже не представляете, насколько зол. После вашего звонка я хотел, чтобы вас пристрелили. Но Нессиму удалось переубедить меня и предложить более выгодный вариант. — Египтянин снова наклонился, словно собирался доверить Ноксу какой-то секрет. — Не советую вам, мистер Нокс, заносить меня в число врагов. Запомните это хорошенько. Со мной лучше дружить.

— Я запомню, — пообещал Нокс. — Можешь не сомневаться.

Удивленный такой дерзостью, Хасан посмотрел на англичанина, и в этот момент, когда взгляды их встретились, оба поняли, что старая вражда не улеглась и у каждого остался незакрытый счет к другому. Но это подождет. А сейчас перемирие выгодно обоим — каждому есть что терять.

Нокс поднялся сам, помог подняться Гейл и, обняв ее за талию, повернулся к двери, которую открыл перед ними Нессим. Проходя мимо, англичанин кивнул египтянину, и тот кивнул в ответ — оба как бы признали, что рассчитались по долгам, и, может быть, даже выразили взаимное уважение. А потом Нокс и Гейл вышли в ночь, навстречу новому дню и новой жизни.

ЭПИЛОГ

«Так вот оно каково, быть знаменитым», — думал Нокс, жарясь под палящим светом дуговых ламп. Зал бы набит до отказа — фотографы, телевизионщики, репортеры с микрофонами старались вовсю, доказывая боссам, что не даром едят свой хлеб, хотя большинство из них уже поняли — те ответы, что им здесь предлагают, не стоят и гроша ломаного.

— Извините, — в сотый, наверное, раз повторил Юсуф Аббас. — В данный момент сказать, что именно мы нашли, невозможно. Археология не терпит суеты. Потребуется какое-то время для организации работ и тщательного изучения самих материалов. Может быть, через год мы будем знать больше. А сейчас… Еще три вопроса, и, пожалуй, закончим. Кто желает…

— Дэниел! — прокричала из заднего ряда молодая рыжеволосая женщина. — Дэниел, посмотрите сюда! — Нокс повернулся, и его ослепила вспышка. — Почему вы так уверены, что нашли Александра?

— Правда ли, что там еще осталось золото? — выпалил свой вопрос японский журналист.

— Гейл! Гейл! — замахал рукой мужчина с сединой в волосах. — Вы не боялись, что вас просто убьют?

— Пожалуйста! — Юсуф умоляюще сложил перед собой руки. Происходящее доставляло ему ни с чем не сравнимое удовольствие. — По порядку.

Нокс потер небритую щеку. Ну и чудеса! Он вполне мог представить, что среди миллионов людей по всему свету, которые смотрят сейчас эту пресс-конференцию, найдется несколько старых знакомых. И как они себя чувствуют? Смотрят, должно быть, в телевизор, качают головой, чешут затылки и либо матерятся под нос, либо заходятся со смеху и тянутся к телефону, чтобы позвонить кому-то из общих друзей. Смотрел телик? Видел? Помнишь того парня, Нокса? Зуб даю, это был он!

Нокс повернулся к Гейл. Она улыбалась и вскинула бровь, показывая, что прекрасно понимает, о чем он думает. В последние двадцать четыре часа произошло столько странного и удивительного. Первый допрос в Суэце проходил легко, доброжелательно, почти весело. Со всех сторон сыпались шуточки, их с Гейл воспринимали как героев, им пожимали руки. История с Мохаммедом уже захватила воображение и тронула души миллионов египтян. В дополнение ко всему им доставило немалое удовольствие видеть, как изворачивается перед камерами Юсуф Аббас, как пытается он объяснить свои отношения с Драгумисами, как отбивается от вопросов насчет сотрудничества с МФАР и уходит от ответа на вопрос, с какой целью посещала его в Каире Елена Колоктронис.

А потом совершенно неожиданно тон вдруг изменился. В полицейский участок приехал новый следователь по имени Умар, и по его распоряжению Нокса и Гейл развели по разным камерам. Потом начались допросы. Долгие, выматывающие. Скошенные, в форме полумесяца, баки и пронзительные глазки придавали Умару слегка зловещий вид, но особенно раздражало то, что все показания воспринимались им с абсурдной подозрительностью. Он всячески старался поймать Нокса на противоречии самому себе, устраивал ловушки и искажал смысл сказанного. К Николаю Драгумису и его людям Умар не проявлял, похоже, ни малейшего интереса, словно убийства и прочие совершенные ими преступления были какой-то мелочью. Основное свое внимание он сосредоточил на передвижениях Нокса, пытаясь заставить англичанина признать факт незаконного проникновения на территорию раскопок, проводящихся Верховным советом по древностям в Александрии и Дельте.

— Понятия не имею, о чем вы говорите, — стоял на своем Нокс. — В этих местах не был, что они собой представляют, не знаю.

— Неужели? — Умар картинно нахмурился. — Тогда, может быть, объясните, каким образом фотографии этих объектов оказались в ноутбуке и памяти фотоаппарата, обнаруженных в вашем джипе?