Шевалье де Мезон-Руж - [93]

— За то, что я пропущу вас туда?

— Да, но при условии, что ты пойдешь туда со мной и поможешь мне в том, что мне будет нужно.

— А что вам нужно будет делать? Через пять минут этот подземный ход заполнят солдаты, которые вас арестуют.

Гражданин Теодор был поражен серьезностью этих слов.

— Ты можешь помешать солдатам спуститься туда?

— Это невозможно. И ничего здесь не придумаешь.

Было видно, что тюремщик напряг весь свой ум, чтобы отыскать способ заработать пятьдесят тысяч ливров.

— А завтра, — спросил гражданин Теодор, — мы сможем туда войти?

— Конечно, только к завтрашнему дню во всю ширину подземного входа встанет решетка. Тем более, что она будет цельной и без двери.

— Значит надо придумать что-то другое, — сказал гражданин Теодор.

— Да, нужно придумать что-то другое, — согласился тюремщик. — Подумаем.

Итак, как видим, гражданин Гракх уже вступил в союз с гражданином Теодором.

— Ладно, это моя забота, — закончил Теодор. И задал новый вопрос. — Что ты делаешь в Консьержери?

— Я — тюремщик.

— Не понял?

— Я открываю двери и закрываю их.

— Ты ночуешь здесь?

— Да, сударь.

— И ешь ты здесь?

— Не всегда. У меня тоже есть свободные часы.

— И тогда?

— Я их использую.

— И чем занимаешься?

— Захожу в кабачок «Пюи-де-Ноэ», за хозяйкой которого я ухаживаю. Она обещала выйти за меня замуж, когда я соберу тысячу двести франков.

— Где этот кабачок?

— Недалеко от улицы Вьей-Драпери.

— Очень хорошо.

— Тише, сударь!

Теодор прислушался.

— Да! — сказал он.

— Вы слышите?

— Да, шаги, шум.

— Они возвращаются. Вы хорошо видите, что у нас нет больше времени.

Это «нас» становилось все более и более убедительным.

— Согласен. Ты отличный малый, гражданин, и мне кажется, ты послан мне судьбой.

— Для чего?

— Для того, чтобы однажды разбогатеть.

— Да услышит Вас Бог!

— Значит, ты веришь в Бога?

— Иногда. Например, сегодня… Я бы охотно в него поверил.

— Так поверь, — улыбнулся Теодор и положил в руку служителя десять луидоров.

— Черт возьми! — произнес тот, глядя на освещенное фонарем золото. — Это уже серьезно.

— Серьезнее и быть не может.

— Что нужно делать?

— Завтра будь в кабачке «Пюи-де-Ноэ», тогда и скажу, что мне от тебя нужно. Тебя как зовут?

— Гракх.

— Что ж, до завтра, гражданин Гракх. Сделай так, чтобы консьерж Ришар выгнал тебя.

— Выгнал? А мое место?

— А ты хочешь остаться, имея пятьдесят тысяч?

— Нет. Но если я останусь служителем в тюрьме и бедным, то, я уверен, меня не гильотинируют.

— Уверен?

— Почти. Тогда как будучи богатым и свободным…

— Ты спрячешь деньги и станешь волочиться за какой-нибудь вязальщицей вместо того, чтобы ухаживать за хозяйкой «Пюи-де-Ноэ».

— Хорошо, договорились.

— Так завтра, в кабачке.

— В котором часу?

— В шесть вечера.

— Улетайте быстрее, вот они… Я говорю — улетайте — поскольку мне кажется, что вы спустились сквозь своды.

— До завтра, — повторил Теодор, убегая.

И действительно, настало время уходить: приближались шум шагов и голоса. Из подземного хода уже виднелся слабый свет фонарей.

Теодор побежал к той двери, на которую ему указал писарь — хозяин каморки, ломом выбил в ней замок. Всего несколько минут ему понадобилось, чтобы открыть окно и выскользнуть через него на улицу Республика.

Но перед тем, как покинуть Зал Потерянных шагов, он успел услышать разговор гражданина Гракха и Ришара.

— Гражданин архитектор оказался прав: подземный ход пролегает под комнатой вдовы Капет. Это было опасно.

— Да, конечно, — поддержал Гракх, сознающий, что говорит чистую правду.

Из подземного хода показался Сантерр.

— Гражданин архитектор, а где твои рабочие? — обратился он к Жиро.

— До того, как наступит день, они появятся и немедленно поставят решетку, — ответил голос, который, казалось, доносился из чрева земли.

— И ты спасешь родину! — сказал Сантерр, полусерьезно, полунасмешливо.

— Ты и не представляешь, насколько близок к истине, гражданин генерал, — прошептал Гракх.

Глава X Королевский сын

Как мы узнали из предыдущих глав, подготовка процесса над королевой шла полным ходом. Предполагали, что после принесения в жертву этой головы, народная ненависть, клокочущая с давних пор, будет, наконец, утолена.

Было достаточно поводов, чтобы заставить упасть эту голову, однако Фукье-Тэнвилль, общественный обвинитель, решил, что не следует пренебрегать и новыми доводами обвинения, которые Симон обещал предоставить в его распоряжение.

На следующий день после того, как прошла встреча Симона и Фукье-Тэнвилля в Зале Потерянных шагов, узники — обитатели Тампля в очередной раз были встревожены бряцаньем оружия.

Этими узниками были мадам Елизавета, принцесса и ребенок, которого с колыбели называли Величеством, а теперь он стал всего лишь маленьким Людовиком Капетом.

Генерал Анрио в трехцветном султане и при огромной сабле, в сопровождении гвардейцев национальной гвардии вошел в башню, где томился королевский сын. Рядом с генералом следовал с недовольной миной на лице секретарь суда, с письменным прибором в руках — бумагой и чрезвычайно длинным пером.

За ним шел общественный обвинитель. Мы уже видели, мы знаем и мы еще раз встретимся с этим сухим, желтолицым и мрачным человеком, от налитого кровью взгляда которого вздрагивал даже сам свирепый Сантерр.