Шествие в пасмурный день - [54]

Когда Кэй вошел в столовую, там как раз обедал хозяин агентства. Перед ним стояла тарелка с рисом, приправленным кэрри, и овощной салат. Кэй даже облизнулся при виде любимых блюд.

— Однако ты изрядно запоздал!

— Извините, пожалуйста.

— Ничего, ничего. Лучше немножко задержаться, чем попасть в аварию.

Кэй почтительно склонил голову. В столовой было самообслуживание, и Кэй направился к электрокотлу, установленному в специальном углублении.

— Тут приходил один тип из сил самообороны, спрашивал тебя.

— Меня? — испуганно обернулся Кэй.

В коротко подстриженных волосах хозяина проскальзывала седина, на лбу выступили капельки пота. Он казался чем-то недовольным.

— Да, тебя… для вербовки. Он и дома у вас успел побывать. Твой папаша вроде бы сказал, что будет рад, если ты получишь подобающую закалку…

— Ты, говорят, заполнял раньше какую-то там анкету…

— Не то чтобы анкету… — неуверенно начал Кэй, а потом рассказал хозяину все как было.

Летом, когда он еще учился в последнем классе средней школы, к ним домой по почте пришла листовка с призывом вступать в войска сил самообороны. В конверт была вложена и специальная открытка для ответа. Кэй поставил кружочек против строчки «хотел бы получить проспект» и бросил открытку в почтовый ящик. Проспект ему вскоре прислали, но к тому времени он еще не разделался с «хвостами» в школе.

— Понятно. Субъект приходил, надо сказать, довольно назойливый. Костюм штатский, так что не сразу сообразишь, кто такой. Когда я объяснил, что ты в рейсе, он предупредил, что зайдет еще, и оставил тут для тебя рекламку. Не скрою, все это порядком озадачило меня, — проговорил хозяин, вытаскивая из кармана спортивной рубашки сложенный лист бумаги и раскладывая его на столе. — На прощанье я все-таки поддел его. Неужели, говорю, силам самообороны приходится сманивать парней даже из таких мелких предприятий, как наше?

Кэй подошел к столу. На самом верху рекламного листка шел броский заголовок, написанный большими буквами:

«НАДЕЖНОЕ ЗАНЯТИЕ!

ЖИЗНЬ С КОМФОРТОМ!»

Остальной текст был набран более мелким шрифтом: «Предоставляется бесплатное обмундирование, питание и жилье. Устанавливается денежное содержание в соответствии с присвоенным званием. Выплачиваются и дополнительные виды вознаграждений, в том числе три премии в год!» Затем приводились подробные сведения по учебным программам.

— Не знаю, что там говорил твой отец, но считаю, что решать-то должен ты сам. Я предпочитаю брать на работу местных жителей, но за тебя меня просили и твой учитель, и двоюродный брат моей жены. Вот я и сделал исключение. Работаешь ты добросовестно, живешь у нас почти год, мы успели привыкнуть к тебе. И мне не по душе, что кто-то может тебя переманить.

Кэй понимающе кивнул.

— В прошлый Новый год ты был для нас еще новичок, поэтому новогодние премиальные мы выплатили тебе в минимальном размере. Но я решил в следующем месяце, ко дню поминовения усопших, выдать тебе полную премию. — Хозяин поднял на Кэя улыбающееся лицо.

— Благодарю, — поклонился Кэй со смешанным чувством признательности и неловкости.

— Однако я проголодался. Надо и поесть! — Хозяин энергично заработал ложкой.

Кэй повернулся и пошел положить себе еду. Вслед ему донеслись слова хозяина:

— Больше солдат, выше налоги! Больше солдат, ближе к войне!

Старика на холме что-то не было видно, и Кэй невольно забеспокоился. В минувшую пятницу дед не пришел, очевидно, из-за сильного ливня. Кэй был даже рад этому. В понедельник, на рассвете, ему пришлось срочно везти в больницу соседа по общежитию. У того оказался острый приступ аппендицита. К источнику послали в тот день другого водителя.

Первого августа Кэй, как обычно, выехал в рейс. Прошло уже больше недели со времени их последней встречи, и Кэй надеялся повидать старика. Однако тот опять не пришел. На обратном пути Кэй специально снизил скорость и внимательно осмотрел вершину холма, но там никого не было.

«В тот день, когда шел дождь, старик не явился сам. В следующий раз он, очевидно, поджидал меня, но я не вышел в рейс. А вдруг все это как-то сказалось на душевном состоянии бедняги? — раздумывал Кэй. — Да, но ведь он так привязан к своему Кээцу, что вряд ли мог забыть о нем из-за двух несостоявшихся встреч…» По пути домой Кэй снова и снова продолжал строить различные предположения. Ему казалось, что могло произойти одно из трех: старик или спутал день, или забыл о своем Кээцу, или, наконец, заболел. Последнее было наиболее вероятным. Вряд ли старик мог позабыть о сыне. А если и спутал назначенный день, то это не сыграло бы никакой роли: похоже, что он приходил на холм ежедневно. Очевидно, старик почувствовал себя плохо и на этот раз не смог прийти. «Как бы не расхворался всерьез, — обеспокоенно подумал Кэй. В то же время он почувствовал некоторое облегчение: — Если дед больше не покажется, отпадет необходимость тянуть эту печальную историю».

В следующую поездку старик опять не появился. Но теперь наряду с чувством избавления в душе Кэя нарастала тревога.

Приближался день поминовения усопших. Лето держалось прохладное, и рис стоял зеленый. В пору колосования и опыления, как никогда, нужны солнечный свет и тепло, в этом же году погода была немилостива. Время отпускное, на горячем источнике начался наплыв отдыхающих, но настроение у обслуживающего персонала — а это сплошь люди из крестьянских семей — оставалось подавленным.