Шествие динозавров - [22]
Куда было приятнее смотреть на Оанууг.
Я снял с себя бронзовую басму с отчеканенным знаком императорской власти и протянул девушке. Та не пошевелилась. Тогда я своими руками надел басму ей на шею. Кожа Оанууг была прохладна и шелковиста. Мне нестерпимо захотелось прикоснуться к ней еще раз.
— Тебя никто не тронет, — сказал я. — Слышишь, никто.
— Дурак, — насмешливо сказал сзади вургр. — Одно слово — ниллган… Думаешь, ей это в радость?
14
Юруйаги, выстраиваясь возле императорского престола, поодиночке проходили мимо меня. Избегая встречаться глазами, тем не менее каждый считал своим долгом плюнуть мне под ноги. Это тоже была часть церемонии. Плюновение свершалось с исключительной аккуратностью, дабы ни в коем случае не задеть меня, не угодить ненароком на мои ступни либо даже одежды. Одно дело, когда харчок ложится в предельной близости ко мне: тогда это символизирует ни больше и ни меньше как крайнее презрение императорского рода к выскочке из преисподней, волею властелина извлеченному оттуда и занявшему никак ему не приличествующее место справа от престола. И совсем другое, когда слюна попадет в меня лично. Это смертельное оскорбление, обращенное против меня не как человека, а как воина. Юруйаги видели меня в деле. Они не знали, как далеко простирается мое долготерпение, и не хотели рисковать.
Я смотрел поверх голов черных латников. За эти дни я уже научился придавать своему взору высокомерие. Что дало повод для новой сплетни: будто бы я никакой не выскочка, а напротив — августейших кровей, едва ли не прямой предок правящей династии, чуть ли даже не сам легендарный вождь Гзуогуам Проклятый, на острие своего копья вознесший Лунлурдзамвил из безвестной деревни в столицы империи, лично заложивший первый камень в основание дворца Эйолияме, откопавший первую канаву, от которой спустя века произрос весь лабиринт Эйолудзугг. Помнились и мой наглый ответ императору на его обращение «пес», и то обстоятельство, что я говорил с повелителем как с равным, без непременного перечисления либо даже упоминания его титулов… Хотел бы я знать: неужто мои предшественники и впрямь были «императорскими гузнолизами»?!
Солнцеликий сидел на каменном троне, для мягкости подоткнув под невылизанное гузно обтерханную шкуру какого-то некогда мохнатого зверя, не то медведя, не то гигантского ленивца. Против обыкновения, голова его была обнажена, седые патлы перехвачены простым кованым обручем из меди. Взгляд императора блуждал, произвольно и подолгу задерживаясь то на веренице буйволиных черепов, из пустых глазниц которых вырывался свет пополам с клочьями дыма, то на своре гадателей и советников, облаченных в пестрые, местами дыроватые халаты.
Явился верховный жрец Дзеолл-Гуадз. Тот самый, что колол меня раскаленными гвоздями, приводя в чувство после Воплощения, а затем для демонстрации моих тактико-технических характеристик — товар лицом! — науськавший на меня отвратительную многоножку эуйбуа. Тот самый, что по словам вургра имел необъяснимую власть над ночными тварями. Нестарый еще тип, больше смахивающий не на колдуна, а скорее на мясника или кузнеца с рыночной площади. Ширококостный, приземистый мужик, густо поросший пегим волосом во всех доступных обозрению местах. Шерсть пробивалась даже вокруг глаз, зеленых — как и подобает чертознаю. Жрец тоже откинул капюшон своей серой хламиды, и я впервые увидел, что в мочке обращенного ко мне левого уха, растянутой едва ли не до плеча, болтается тяжелая, как театральная люстра, медная серьга. Жрец коротко улыбнулся мне, обнажая прекрасные белые зубы. Я кивнул в ответ.
Противными голосами рявкнули трубы из буйволиного рога. В окружении свиты из суровых витязей с оружием наизготовку в залу стремительно вошел Одуйн-Донгре, правитель южной провинции Олмэрдзабал. Статный, осанистый красавец. Могучий воин. Из тех, по ком слезами обливались престолы всех империй, но кто во все времена обречен был огнем и мечом прокладывать путь к самовластию уродам и бездарям. Из «Повести о доме Тайра»: «Кисть живописца была бы бессильна передать красоту его облика и великолепие доспехов», или что-то в этом роде. Даже простой походный панцирь, незамысловато отделанный кованой медью, выглядел на нем богатырскими латами. Окажись такой императором — он бы не нуждался ни в ниллганах, ни в эмбонглах. Ни тем более в юруйагах.
Император терпеть его не мог. Но они были родней. Наверняка даже братьями. Батюшка Солнцеликого любил, чтобы от него рожали…
После краткой церемонии приветствия Луолруйгюнр покатил на наместника бочку.
— Раб, — сказал он звучно. — Ты возомнил о себе. Ты решил измерить глубину колодцев моего терпения. Но, клянусь чревом Мбиргга, ты вычерпал их до самого дна.
— Чем рассержен Солнцеликий, брат мой? — осведомился Одуйн-Донгре, усмехаясь в пышные усы.
— Вот уже шестьдесят дней, как ни одна повозка с зерном из Олмэрдзабал не въезжала в ворота столицы. Мы забыли, каковы на вкус южные пряности. Или у вас недород? Скоро год, как драгоценности с Юга не утешали мой взор. Или ты повелел засыпать прииски? Мечи моих воинов затупились в боях, оскудели колчаны, истерлись ремни арбалетов. Мы ждали оружия с Юга. Или твои мастера утратили свое ремесло?. Эойзембеа!
«На далекой, очень похожей на Землю планете в дремучем заповедном лесу все еще стоит грузовой блимп. Время нипочем его броне, вот только опоры глубоко вросли в землю, и летом трава поднимается до самого порожка под намертво сомкнутой перепонкой люка…»Трогательная и немного грустная история очередного космического робинзона.
Сборник новых приключенческих и фантастических произведений пермских литераторов.
Операция по спасению заложников проходит широко, шумно и сумбурно. После обмена ударами эхайнские крейсеры выведены из строя, боевые действия перемещаются внутрь космической базы. Потери среди людей удивительным образом оказываются сведены к минимуму с появлением странного эхайнского юноши, который называет себя человеческим именем «Сева» и, судя по всему, наделен необычайными способностями. Впрочем, он исчезает так же загадочно, как и явился… Заложники возвращаются на Землю, и теперь ничто не препятствует заняться полномасштабными поисками Северина Морозова.
Он — галактический консул.Тайная миссия ведет его сквозь опасности и приключения, от звезды к звезде, от планеты к планете…К планете, где, в результате чудовищной ошибки, животные обрели разум, но сохранили звериную жестокость…К планете, оказавшейся в центре запутанного политического конфликта одновременно «открывших» ее рас…К планетам, где обитают гуманоиды и негуманоиды и где правят чуждые человеку законы…К планетам, которые надо спасать, пока еще не поздно…
Евгений Иванович Филенко родился в Перми в 1954 году. Окончил Пермский университет. Работает программистом.Первый рассказ был напечатан в журнале «Юный техник» в 1964 году.Рассказы и повести Е. Филенко опубликованы в журналах «Изобретатель и рационализатор», «Вокруг света», «Уральский следопыт», «Спутник», «Студенческий меридиан», «Даугава», в сборниках фантастики и приключений «Поиск-81» (Пермь), «Поиск-86» (Свердловск), «Поиск-87» (Пермь).«Сага о Тимофееве» — первая книга молодого автора.
В сборник вошли приключенческие повести и фантастические рассказы.
Всем нам известно, что озоновый слой Земли разрушается. Но, как оказалось, разрушается не только он! И спасти нашу планету от разрушения межпространственного слоя предстоит группе смельчаков под руководством великого учёного! Им придётся столкнуться со множеством трудностей. Хорошо хоть помогать им будут ожившая древняя программа, инопланетянка со множеством сущностей и охранная система Земли! Может, вместе они смогут дать всем нам второй шанс!
Интернет вещей может показаться настоящим кошмаром… Ведь умный дом может стать ангелом-хранителем!
Будьте терпеливы к своей жизни. Ищите смысл в ежедневной рутине. Не пытайтесь перечить своему предпочтению стабильности. И именно тогда вы погрузитесь в этот кратковременный мир. Место, где мертво то будущее, к которому мы стремились, но есть то, что стало закономерным исходом. У всех есть выбор: приблизить необратимый конец или ждать его прихода.
Третья книга «Нашей доброй старой фантастики» дополняет первые две — «Под одним Солнцем» и «Создан, чтобы летать». К авторам, составившим цвет отечественной фантастики 1960—1980-х, в ней добавились новые имена: Георгий Шах, Олег Корабельников, Геннадий Прашкевич, Феликс Дымов, Владимир Пирожников и др. Сами по себе интересные, эти авторы добавили новых красок в общую палитру литературы. Но третья книга антологии не просто дополнительный том, она подводит некую символическую черту, это как бы водораздел между поколениями — поколением тех, кто начинал еще при Ефремове, и поколением новой волны, молодых на ту пору авторов, вышедших из «шинели» братьев Стругацких.
В архиве видного советского лисателя-фантаста Ильи Иосифовича Варшавского сохранилось несколько рассказов, неизвестных читателю. Один из них вы только что прочитали. В следующем году журнал опубликует рассказ И. Варшавского «Старший брат».
В очередной том «Библиотеки фантастики» вошли романы знаменитого английского писателя-фантаста Герберта Уэллса (1866—1946), созданные им на переломе двух веков: «Машина времени», «Человек-невидимка», «Война миров», «Пища богов».