Шестьсот дней и ночей в тылу врага - [40]

После получения правительственных наград мы сфотографировались в Кремле с Михаилом Ивановичем Калининым.

Второй, не менее радостной вестью, которую мы узнали в тот же день, было решение Ставки Верховного Главнокомандующего о помощи партизанским отрядам. Наши заявки не только были удовлетворены: мы получали гораздо больше, чем просили.

На третий день пребывания в Москве мне довелось быть на приеме в ЦК ВЛКСМ и долго беседовать с заведующим военным отделом ЦК комсомола А. Н. Шелепиным. С его помощью удалось получить типографию и много других ценных для партизан материалов.

— Теперь повоюем! — то и дело повторяли мы.

Хотелось скорее ехать в родной Партизанский край, рассказать товарищам о приеме в Москве и идти в бой.

Вскоре по указанию Главнокомандующего партизанским движением мы реорганизовали все наши отряды и создали 11 партизанских бригад. Меня назначили командующим объединенными бригадами Партизанского края.

Сразу же началась переброска боеприпасов, выделенных нам, вооружения, материалов. Я вылетел в Москву, где с маршалом авиации Головановым и начальником штаба генерал-лейтенантом Шевелевым мы составили план переброски груза — около 400 тонн.

В наше распоряжение было выделено пять самолетов У-2; два мы использовали для связи, а три — в качество бомбардировщиков. Самолет У-2 поднимал четыре бомбы по 50 килограммов, а вместо бортмеханика мы обычно сажали партизана с корзиной противотанковых гранат. Теперь наши летчики бомбили вражеские поезда. За короткое время были пущены под откос 19 эшелонов противника. Гитлеровцы забеспокоились.

Однажды немецкая «рама» обнаружила посадку наших самолетов на аэродроме. Мы тут же перебазировали самолеты на другой аэродром, а на старом выставили бутафорию. Гитлеровцы незамедлительно выслали девятку Ю-88 и разбомбили деревянные макеты. В газетах они сообщили, что уничтожили партизанский аэродром с 10 самолетами.

Итак, все наши аэродромы работали с полной нагрузкой. «Воздушный мост» между Москвой, фронтовыми базами снабжения и Партизанским краем действовал надежно. Как все это не было похоже на осень сорок первого! Первое чувство, которое охватило всех нас после встречи в Москве, — глубокая признательность обкому партии за предусмотрительность и продуманность мер по созданию партийных организаций в лесах, за своевременность объединения сил отрядов и мудрое направление деятельности каждого из них. Огромное значение имело личное общение с райкомами и отрядами первого секретаря обкома А. П. Матвеева. Человек он был очень мужественный, выдержанный, полный отеческого внимания к людям.

Создание Верховного партизанского командования делало нас гораздо сильнее, подвижнее. Мы чувствовали себя неотъемлемой боевой ячейкой вооруженных сил, и это было большим счастьем.

Мы рассказывали своим товарищам о встречах в Кремле и Москве, о той высокой оценке, которую там получили дела брянских партизан. Говорили и о том, как трудно под Сталинградом и какая ответственность лежит на нас всех, чтобы добиться перелома войны в нашу пользу, нанести на Волге решающее поражение фашистам.

Надвигались сложные сентябрьские бои. Вражеский штаб силами двух пехотных дивизий, восьми карательных батальонов при поддержке танков и авиации начал хитро задуманную операцию по уничтожению партизан. Замысел противника был далеко идущим: блокировав весь массив, что в сущности было сделано, вести наступление по направлению рек Ровны и Навли, то есть разрезать лес. Гитлеровским стратегам представлялось несложным окружить и разгромить отряды порознь. Втянуться в лес противнику удавалось, но выйти из него стоило больших потерь.

Первыми принимали тяжелые удары партизанские группы, выходившие в засаду, они нередко удерживали целыми днями многократно превосходящие силы противника.

В районе Никольского фашисты потеснили отряд имени Щорса. Бойцы отошли в глубь леса. В это время тяжело пришлось батальонам Первого Ворошиловского отряда, которые дрались в полном окружении. На выручку пришел внезапно атаковавший врага Второй Ворошиловский отряд под командованием И. А. Гудзенко.

Объединенный штаб быстро поднял отряды и нацелил их на окружение противника. Бои носили крайне ожесточенный характер. Партизаны наседали на захватчиков со всех сторон и срывали их планы. В это время среди нас был А. П. Матвеев, который возглавил руководство боями.

Мне представляется наш боевой сентябрь как месяц особой активизации партизанских ударов на железных дорогах. Это было началом большой войны на рельсах, которая во многом сорвала действия гитлеровцев по переброске войск к Курской дуге.

Я снова просматриваю боевые донесения отрядов тех дней, и одна за другой в памяти возникают дерзкие операции славных подрывников и особенно генеральная репетиция «голубого моста» — уничтожение усиленно охранявшегося Навлинского моста в ночь на 12 сентября 1942 года.

Насколько каждый шаг подрывников сопровождался тщательнейшей подготовкой и затем выполнялся с предельной четкостью и воинским мастерством, говорит и рейд к Навлинскому мосту, о котором я расскажу несколько ниже.

Под руководством группы штаба, во главе которой стоял опытный мастер-подрывник П. М. Медведев, восемь специально обученных групп из отряда «Смерть немецким оккупантам» сковали крупный гарнизон станции Навля, завязав бои у казармы, водокачки, в парке и на путях. Были подорваны железнодорожные выходы со станции, развернулись действия на самом мосту: ликвидированы сильные огневые точки, вынесли на мост тол и подорвали нижний пояс. Раздался взрыв, мост провис на верхних сваях, шпалы и настил загорелись.