Шестое чувство - [94]
Что-то я упускаю. Важное.
Впрочем, кто мне мешает расспросить об этом… Мотю?
– Знаете вы меня, товарищ старший лейтенант. Встречались уже. Дружинник, помните? Студент, староста…
– А-а! Студент. Так ты Гошу знаешь? Анисимова? Жаль, что я раньше был не в курсе. Как дела, Гоша?
– Не родила. Парень у тебя спросить чего-то хочет. Будь добр, Мотя, ответь.
– Зайдем.
Мы прошли в до боли знакомое помещение. Ничего не поменялось – стол, стулья. Дубинки. Запасные, что ли? Так быстро выходят из строя?
– Мы Пестро́ва ищем, – с места в упор заявил я. – Василия Кравсиловича. Вы меня тогда с ним задержали.
Мотя почему-то замялся. Я бы сказал даже – смутился. Глаза отвел.
А что происходит?
– Очень надо, Матвей! – включился Аниськин. – Мне надо. Позарез!
– Але, служба! – окликнул Мотя своих рядовых и лычконосных подопечных. – А ну погуляйте пока…
– Так мы только пришли…
– Свалили отсюда, быстро!
– Есть.
– Слушаюсь.
– Вот так!
Опорник опустел.
Мотя сидел за столом и напряженно растирал себе лоб.
– Ну так как? – нетерпеливо заерзал на стуле Аниськин. – Есть информация?
– Да есть-то есть, да… не про нашу честь.
– Не понял.
– Короче… «барабан» это. Стукач одного «важняка» из управления. А я его типа крышую здесь на участке. Да присматриваю, чтоб не распоясывался сильно.
Мы переглянулись с Аниськиным.
Ничего себе «стукач»! Ходит с нелегальным стволом и постреливает время от времени в оперативников из КГБ. А еще подрабатывает в свободное от «стука» время правой рукой подпольного мафиози от наркоты! Этот «важняк», интересно, знает о всех художествах своего подопечного? То, что Мотю они держат втемную, – это и дураку понятно, иначе старлей нам всего этого не рассказал бы. Его задача – изображать для конспирации свирепого околоточного да охаживать иногда замаскированного агента резиновым изделием по ребрам. Что еще тогда мне показалось очень странным. Переигрывал Мотя!
А вот «важняк»…
Не удивлюсь, если он в курсе. Если он…
И тут меня прошиб холодный пот. А что, если тот «важняк» и есть…
Да ладно! Не может быть. Ведь не девяностые еще пока на дворе! Мы только на стартовой полосе… пятнадцатилетнего забега в пропасть. И даже не прозвучал еще выстрел рокового стартового пистолета, который совпадет по времени с назначением на должность генсека туповатого комбайнера, возомнившего о себе невесть что.
Нет. «Важняк» – не Трафарет. Это вряд ли.
И… а кто нам мешает проверить?
– Адрес! – потребовал я угрюмо.
– Чего? – удивился старлей. – А ты не борзеешь, студент?
– Мотя, адрес давай! – вписался Аниськин. – И быстро! Мы сегодня уже одну гражданку из петли вытащили. Время уже не терпит!
– «Петлю» какую-то выдумали, – пробурчал возмущенно Мотя, ковыряясь тем не менее в ящике своего стола. – Вот адрес. Частника, сорок шесть. Тут рядом, на горке…
Мы снова переглянулись.
– Шестая бастионная рядом?
– Вплотную.
Пестрый и Кролик – соседствуют домами! Даже если и не бок о бок, но все равно – совсем рядом.
– Нас не было! – Аниськин резко развернулся и зашагал к выходу.
На редкость светские манеры.
– «Важняка» не сдадите? – бросил я напоследок.
– Дурак, что ли, студент?
Попробовать все равно надо было.
– Прощайте. Надеюсь, не увидимся.
А Аниськин был похож на гончую, взявшую свежий след. Можно даже было сказать – на легавую, но не хочется обижать мента резким, грубым словом. Уж больно у него тонкая душевная организация.
Что он чуть позже и доказал…
По адресу мы обнаружили частный одноэтажный дом с традиционно обширным внутренним двориком, неровно залитым бетоном из песчано-гравийной смеси. В этом районе у всех частников так: цементный завод под боком.
Двери неожиданно для нас обоих открыл сам Василий Кравсилович, и тут же, как и я недавно, был неприятно поражен тонкой душевной организацией и светскими манерами Аниськина. Точнее даже – сражен! Потому что от приветственного удара в челюсть хозяин домика бодро пролетел вглубь жилплощади метров на пять, а то и больше.
Мы вошли в помещение.
Слава богу, никаких мам-пап, жен-сожительниц, старушек-детишек дома не оказалось. Блин, Аниськин! Я один об этом думать должен? Сейчас пришлось бы успокаивать визжащую многоголовую гидру из женского сословия.
Обошлось…
– Гражданин… началь… ник…
Пестрый изумленно размазывал кровь по лицу, барахтаясь в обломках какой-то мебели. Главное – сразу понял, что мы не из бандитов.
– И тебе не кашлять, Пестров, – угрюмо поздоровался Аниськин. – Познакомимся?
Он зацепил какой-то стул и водрузил его прямо над хозяином спинкой вперед. Сам уселся сверху. Перекладина между ножками удачно пришлась ровно на шею Василия Кравсиловича.
– Девочку Машу помнишь?
– Как-кую… Машу…
Аниськин сильнее нажал перекладиной.
– Несовершеннолетнюю! Которую полтора года назад на «таблетке» нашли с передозом. Припоминаешь?
– Что-то не… припоми… А! Дышать… Дышать дай! Да-да! Помню. Я помню… Стул!
Я увидел, как дрогнула, а потом заледенела спина Аниськина.
– Эй! – тихо позвал я его. – Эй! Ты его сейчас задушишь.
Он еще раз дрогнул и ослабил нажим.
– Кто?
– Я не могу.
– Кто?!
– Уп… Стул!.. Трафарет… Стул отпусти… Это Трафарет, это не я!
– Кто Трафарет? Говори! Убью!!!
– Я не могу!.. Убивай! Давай, души меня, ментяра. Я все равно не скажу… А-а!.. Уп…
Что может произойти, если взрослое сознание окажется в детском теле? Причем тело-то свое собственное. Вот только «пробег» у него – всего семь лет. Тогда как мозгам – без малого полвека. И два высших образования, и нелегкая военная служба за плечами. И опыт, который ребенку не снился в самом страшном сне. А тебя в очередной раз за шалости норовят поставить в угол. И гулять отпускают в лучшем случае до восьми часов. И школа – кузница созидателей развитого социализма, где ты сам запросто смог бы преподавать. И советские милиционеры, которые на поверку далеки до идеала дяди Степы.
Никто не понял, как наш современник, офицер запаса и учитель истории, попал в свое собственное прошлое. Снова в тело семилетнего мальчишки. И снова во времена торжествующего развитого социализма, когда, насколько помнил наш герой, и радости и счастья кругом было на порядок больше.Все так, вот только, на взгляд взрослого человека, в солнечной стране под названием «Детство», оказывается, не все так идеально, как раньше подсказывала память. Получается, что здесь тоже есть и подлость и жадность. Есть и воры, и бандиты, и мошенники всех мастей, правда, ребенком ты раньше их не замечал.
Нет, я не прогрессор. И просто «попаданцем» назвать себя не поворачивается язык, хотя я реально попал! Попал в собственное детство. По непонятному стечению обстоятельств и неведомому космическому капризу. Да еще и с жизненным опытом взрослого человека – офицера запаса и преподавателя общественных дисциплин. Вот только менять ход истории, как это положено делать нормальному «попаданцу», как-то не с руки. Да и не особо хочется… А зачем? Все ведь и так прекрасно! Что может быть лучше беззаботного детства во времена «развитого социализма»? Квас за три копейки, мороженое за девять, да и детство твое проходит не где-нибудь, а на берегу теплого Черного моря.
Ничего себе сходил в комиссионку за курткой! Сам не понял, как оказался в центре малообъяснимых событий, несвойственных для развитого социализма начала восьмидесятых. Дьявольщина какая-то. Мистика это или злой умысел? Глупость или злонамеренный расчет, направленный на неокрепшие мозги наивной советской молодежи? В этом и нужно разобраться внезапно повзрослевшему герою (только что был ребенком, а через минуту… подросток!). А тот факт, что в юной головушке верховодит взрослое сознание из две тысячи пятнадцатого года, жизни не облегчает.
Думаете, что детство советского ребенка было счастливым и безмятежным? Наверное, так. Но только не в том случае, когда в голове у обычного второклассника появляется сознание взрослого человека. Причем – из наших дней! С двумя высшими образованиями, с боевым офицерским опытом и памятью, обожженной лихими постперестроечными годами. К чему может привести такой гремучий симбиоз? Кем станет этот школьник? На чьей стороне окажется? Собственно, варианта только два: или на стороне добра, или… наоборот. Но даже если ты выбрал правильный путь, где гарантии, что твой выбор самостоятелен? А вдруг все подстроено какой-нибудь мифической принцессой, возраст которой далеко за тысячу лет? И которая в случае чего просто исчезнет на все четыре стороны? А тебе отвечать!
О чем эта книга? Прежде всего о вере. О Боге, о долге, о служении. Она об одновременно похожих и непохожих на нас с вами людях. Похожих тем, что они сталкиваются точно с такими же проблемами и вызовами как и мы с вами. А непохожих тем, что они живут в другом городе. Городе на берегу бескрайнего северного моря. Городе старых вычурных многоэтажных каменных домов, крепостей и замков на скалистых берегах холодной реки, посреди которого, рядом с герцогским дворцом на холме, стоит построенный много тысячелетий назад черный Собор.
Любой Библиотекарь скажет: правда удивительнее любого вымысла. Выполняя поручения Библиотеки, загадочной организации, разыскивающей редкие книги, Ирэн путешествует по всему миру, вернее… мирам. Отправившись в альтернативный Лондон, Ирэн с помощником обнаруживают, что книга, которая им нужна, пропала, и охотятся за ней не только они. Паутина смертельно опасных интриг, непредсказуемое действие магии, сверхъестественные существа, тайные общества – вот с чем придется столкнуться Ирэн, надеявшейся, что уж с этим-то заданием она разделается в два счета.
Приключения случаются и это не случайно… А еще, эта книга написана давно, поэтому пришлось немного ее "осовременить", но, не смотря на обложку в серых тонах, в ней по-прежнему нет и намека на оттенки всяческих цветов, морей крови и других штучек.
Перед вами знаменитый сериал, посвященный приключениям Найланда Смита — британского детектива, вступившего в смертельную схватку против злобного гения — доктора Фу Манчи. В книгу вошли произведения: «Зловещий доктор Фу Манчи», «Возвращение доктора Фу Манчи».
Мы знали, что умершие души умны. Мы знали, что их советы важны. Мы помнили об этом и сейчас. Но поступили иначе…. Теперь поздно пытаться что-то изменить. Теперь лорды вновь на свободе. Вот только сейчас их силы еще больше, а планы — ужасней. Новый год и новые Игры Сил. И мне придется научиться выживать в этом мире дворцовых интриг, среди предателей и тайных союзников. Мне придется победить, чтобы спасти империю. Вот только как еще и сохранить друзей, родных и любовь, когда вокруг — один хаос?..
Его зовут Тэас Мойро, за ним охотится вся сыскная служба империи, и этой ночью он непременно должен станцевать со своим врагом. Сыщики выявляют его среди гостей и терпеливо ожидают окончания танца. Они намереваются его убить. Он слишком опасен. Тэасу удается сбежать и скрыться в здании старинного театра. Казалось бы, опасность миновала, и он может позволить себе хоть немного перевести дух, но нет. Едва Мойро укрывается в здании, как прямо с потолка его осыпает листами. Это чей-то труд, целая книга, которую автор просто переместил… во времени.
Наш современник, военный хирург, инвалид, волей судьбы попадает в свое мальчишеское тело ровно на пятьдесят лет назад. И он вынужден, чтобы не оказаться в психиатрической больнице, продолжать жизнь обычного пятнадцатилетнего мальчишки в 1964 году. Неравнодушный к тому, что станет с его страной, он принимает решение сделать все, что в его силах, чтобы история Советского Союза пошла по другому пути. Он понимает, что для этого он должен стать человеком, влияющим на принятие решений. И он сможет им стать.
Завершив свой жизненный путь в веке двадцать первом, пройдя сквозь боль, смерть и перерождение, наш современник обрел в новой жизни то, что желал больше всего. К чему стремился душой, о чем страдал сердцем, тянулся и тосковал… И пусть за окном ныне грозный и жестокий шестнадцатый век, где Русь только-только выкарабкалась из ямы долгой феодальной раздробленности и мир вокруг полон тревог и лишений. Пусть! Зато теперь у него есть настоящая семья, где его любят. А еще заботливый отец начал допускать своего наследника к семейному делу – тому самому, которым их род занимается вот уже почти шесть сотен лет.
Мало закатить камень на вершину горы. Нужно еще постараться, чтобы твой труд не пропал даром! Наш современник, волей случая сменивший век двадцать первый на девятнадцатый и ставший молодым, родовитым и… практически нищим князем, вдобавок последним в своем роду, окончательно принял новое имя и жизнь. Начав все с чистого листа, всего за семь лет достиг вершин общества, признания и успеха. Удача сопутствует князю Агреневу, но будет ли так всегда?.. Покатится ли его «камешек» легко по склону, побуждая к движению сначала камешки поменьше, а затем и большие валуны, и превратится ли его бег в неудержимую лавину? Или он остановится перед непреодолимым препятствием и станет еще одним памятником тщетности сует?
Московская Русь шестнадцатого века… Смутное и тяжелое время. С юга рубежи молодой державы постоянно пробовало на прочность Крымское ханство, с запада – королевство Шведское и Великое княжество Литовское, по стране время от времени прокатывались эпидемии и неурожаи, да и иных невзгод хватало. Кровь людская лилась что водица!.. Однако нашему современнику по имени Виктор, волей случая оказавшемуся в прошлом, можно сказать, крупно повезло, потому как в новой жизни семья ему досталась хорошая. Большая, крепкая, дружная! Семья великого государя, царя и великого князя всея Руси Иоанна Васильевича, за живость характера и исключительное миролюбие прозванного Грозным…