Шестнадцать против трехсот - [13]

Из глубины автобуса донеслось короткое:

— Есть!

Бойцы группы могли водить практически любую технику, в том числе танки, боевые машины пехоты, бронетранспортеры, могли управлять вертолетом, ну а внедорожники это, как говорится, «семечки».

Базанов отодвинул шторку, через тонированное стекло посмотрел в «хвост» самолета. Там въезжал в чрево самолета третий автомобиль. В 22:38 в проеме открытой бортовой двери появился командир экипажа. Он махнул рукой, подавая сигнал на погрузку группы. В это же время от самолета отошел грузовик с личным составом, занимавшимся загрузкой техники. Рампа закрылась.

Авилов отдал команду:

— Группа, на борт, за мной, марш!

Командир первым вышел из автобуса и первым поднялся на борт.

В 22:42 бойцы сидели на скамьях вдоль бортов.

Бортовой техник проверил крепление машин, улыбнулся отчего-то спецназовцам и, пожелав счастливого полета, закрылся в пилотской кабине.

Экипаж запустил двигатели, сначала донесся слабый гул, который постепенно нарастал. Появилась легкая вибрация, «Ил-76» плавно тронулся. Через иллюминаторы было видно, что самолет катится по рулежной полосе, вот он свернул, неожиданно остановился, вновь двинулся, опять повернул, на какое-то время замер. И тут взревели двигатели. Самолет дернулся и, быстро набирая скорость, пошел по взлетке. Вскоре тряска прекратилась, нос поднялся. Старший лейтенант Валиев, смотревший в иллюминатор, прокомментировал:

— Ну вот и полетели. Кто бы знал, как я не люблю летать на самолетах.

— Почему? — удивился старший лейтенант Ивазов.

— Не знаю. И летать не люблю, и ходить на кораблях. Мне опорой земля нужна. На воде и в воздухе чувствую себя некомфортно.

— Боишься, — усмехнулся Ивазов.

— Кто боится? — возмутился Валиев. — Я боюсь? Я ничего и никого не боюсь, Назар.

— Не боятся только дураки, Антон.

— Значит, я дурак. Опасаться опасаюсь, больше всего раненым и беспомощным попасть в плен или получить увечья, которые приклеят к инвалидной коляске. Остальное нормально.

Авилов кивнул:

— Вы меньше болтайте, парни, отдыхайте, никто не знает, что ждет нас в Сирии.

Полет прошел без проблем и незаметно. Через три часа «Ил-76» начал снижение и в 1:32 по местному времени благополучно приземлился на российской авиабазе Хмеймим в Сирии.

Пробежав по ВПП, он остановился у ангаров. Двигатели стихли, но продолжали издавать гул. Открылась рампа.

Подполковник Авилов первым вышел на бетонку.

Подъехал «УАЗ», из него выпрыгнул офицер.

— Приветствую вас, Даниил Александрович, на сирийской многострадальной земле.

— Подполковник Суслов?

— Так точно, начальник разведки базы подполковник Суслов Михаил Антонович, можно просто Михаил или Миша.

— Даниил.

Старшие офицеры пожали руки.

— Давай на ты, — предложил Авилов, — так будет проще.

— Согласен.

На борт поднялась группа военнослужащих.

— Отойдем? — предложил Суслов и добавил: — К машине, пока снимут крепления с машин, выведут их на полосу.

— Кстати. Где им определена стоянка, или нам предстоит этой ночью покинуть базу?

— Нет, в район работы пойдете вечером. А машины, — он указал на ангар с открытыми воротами, — надо загнать туда. Ты назначил водителей? Хотя о чем я спрашиваю, конечно, назначил.

— Вечером убытие, говоришь? — переспросил Авилов.

— Да. А сейчас должен подойти автобус. Он доставит твоих орлов в отдельный модуль, где они отдохнут после перелета. Завтрак для вас также отдельно, в 9:00.

— Да мы уже наотдыхались. Сейчас захочешь, не уснешь, да и душно у вас. Сколько на градуснике?

— Сегодня теплее, чем вчера, но пока еще прохладно для этих мест, всего пятнадцать градусов.

— Всего? В России прошлым летом почти до августа было пятнадцать градусов, днем, а ночью опускалось до восьми.

— Так то в России, в Москве. А тут Сирия.

— Когда постановка задачи?

Суслов ответил:

— В 9:30 у нас совещание у командира базы, мне присутствовать обязательно, оно продлится полчаса, обычно генерал Грубанов не затягивает время. Значит, с тобой займемся сразу после совещания.

Подъехал автобус. Одновременно на бетонку выгнали «Тигры» и вышел заместитель Авилова, майор Базанов. Он не стал представляться Суслову, достаточно того, что это сделал командир группы. Обратился к Авилову:

— Наши дальнейшие действия, командир?

На этот раз Авилов указал на ангар:

— Видишь эту сборную конструкцию?

— Вижу.

— «Тигры» туда. Водителям поставить машины и вернуться к самолету. Остальные с сумками в автобус. Как подойдут водители, поедем к выделенному нам модулю.

— Значит, какое-то время проведем на базе?

— С логикой у тебя, Женя, всегда был порядок. Начнем работу вечером. Точнее скажу позже. Ты давай командуй!

— Есть, командир.

Авилов, озадачив заместителя, повернулся к Суслову:

— Ну как тут у вас?

— Как любил говорить один мой товарищ, могло быть гораздо лучше, но нормально. Служим. Выполняем задачи президента и правительства.

— Неплохо выполняете.

— Нам бы еще коллеги из западной коалиции не мешали, а то так и норовят вставлять палки в колеса. Они создают проблем больше, чем игиловцы и другие бандформирования, которых сейчас развелось много. Да еще Центр по примирению сторон открыли. Нет, конечно, это надо, кто-то из «духов» реально желает закончить сопротивление, и им следует создать условия, но знал бы ты, какой это геморрой — работать с полевыми командирами. Хорошо, что меня еще не подтягивают. В Центре свое начальство, свой штаб. Но каково видеть эти бородатые морды, что являются сюда с толпой советников и охраны? Но… это не наше дело.