Шестиклассники - [7]
— Встань поудобней.
Тогда он выпрямился и густым басом пробубнил, что зовут его Андреем, фамилия Лядов. И замолчал. Таисия Николаевна не стала интересоваться его отметками, а сразу посадила на место.
Галчонок нагнулся к Стасику и прошептал:
— Второгодник он.
Потом познакомились с двумя новенькими девочками.
Из всего класса не было только одной какой-то Ани Смирновой.
— Никто не знает, почему её нет? — спросила Таисия Николаевна.
— Наверное, она ещё не приехала с севера! — сказала Эмма Жаркова.
— Надо выяснить точнее. Кто дружит с ней?
Подняли руки многие девочки, в том числе и Эмма Жаркова.
— Вот узнайте, — дала им задание Таисия Николаевна. — А теперь я продиктую расписание уроков. Занимаемся мы с двух часов.
Все зашевелились, вынимая карандаши и бумагу.
Таисия Николаевна продиктовала расписание, выяснила, у кого каких учебников не хватает, напомнила, что надо обязательно приобрести учебники по физике, алгебре и геометрии — новым в шестом классе предметам, — и предупредила, что завтра в школьном киоске будут продавать тетради.
— У меня всё, — объявила она, закрывая свою коричневую тетрадку. — Может быть, есть вопросы?
Сразу поднял руку Дима Шереметьев.
— Вот вы велели сесть по-прошлогоднему. А у нас не все так сели. Я с Галкиным был.
Лёня Галкин вскочил:
— А я сказал, что с тобой не хочу! Теперь я с новеньким буду!
Таисия Николаевна внимательно посмотрела на Галкина, словно запоминая его.
— Хорошо. Сиди с новеньким. Вообще, мальчики и девочки, я вас ещё плохо знаю. Может быть, мы потом всё перестроим по-иному, но пока сидите так, как сейчас. Через несколько дней, когда я познакомлюсь с вами поближе, мы выберем старосту…
— У нас Аня Смирнова староста! — сообщила одна из девочек.
— Её и оставить!
— Правильно! Оставим её, — поддержали мальчики.
Снова поднял руку Дима Шереметьев.
— Что у тебя ещё? — обратилась к нему учительница.
Дима встал и начал степенно:
— Я хочу предложить, как сделать, чтобы для класса было хорошо. Устроим выставку. Кто что летом нашел или собрал. Вот Галкин приготовил… очень интересное.
Стасик почувствовал, что при этих словах Галчонок заёрзал на месте, растерянно оглядываясь. Таисия Николаевна спросила:
— Что же такое интересное приготовил нам Галкин?
Лёня встал.
— Да я… я… — словно выдавил он из себя и вдруг проговорил очень быстро: — А Шереметьев ежа привез и сказал, что в школу его отдаст!
Тотчас отозвался Дима:
— Я-то ежа отдам, а вот скажи ты, что сам сделал.
— Ну и сделал! — выкрикнул Галчонок. И замолчал.
Все ждали, что он ещё скажет. А Дима, повернувшись всем корпусом, смотрел на Лёню в упор и злорадно улыбался. Именно злорадно! Стасик даже удивился, как много скрывается за красивостью его личика откровенной злобы. Совершенно ясно, что между Галчонком и этим красавчиком что-то произошло, и сейчас он нарочно поставил Лёню Галкина в затруднительное положение перед классом.
Лёня, наконец, произнёс:
— Я… Я в лагере всё записывал. Что было. Ну, вроде альбома такого… И ещё, что в бору растет, собрал…
— Коллекцию? — подсказала Таисия Николаевна.
— Ну да, коллекцию!
— Очень хорошо, — похвалила Таисия Николаевна. — Давайте действительно сделаем выставку, покажем, чем занимались мы летом. А Диме Шереметьеву за то, что он первый внёс такое предложение, поручим собрать экспонаты для выставки.
Едва Таисия Николаевна отпустила всех домой и ребята, прощаясь с ней, начали выходить из класса, Дима закричал:
— Несите для выставки завтра же!
А у дверей он специально дождался Галчонка и проговорил тихо, с усмешечкой:
— Ну, где же твой альбом, Галкин? Где коллекция?
— Что пристал? — насупился Лёня.
— Жду, когда принесешь…
— Вот и жди! — рванулся Галчонок и вышел из класса.
Стасик последовал за ним в коридор.
Ребята вокруг говорили о Таисии Николаевне, многим понравилось, как она вела беседу, только Кнопка — Олег Возжов, приглаживая свои приплюснутые к макушке волосы, недовольно проворчал:
— Зря она Димке выставку поручила. Опять завалит.
— А может, не завалит, — возразил Гена Кузеванов. — Надо же проверить.
— А вот увидишь, — настаивал Олег.
— Что же молчал, если так уверен? — накинулся на него Гена. — После времени нечего хныкать, сразу надо было сказать!
Галчонок не принимал участия в разговоре. Стасику стало жалко его: вот как человек расстроен. У выхода со двора на солнечную улицу, где все расходились в разные стороны, Стасик спросил:
— Тебе куда? Галчонок кивнул:
— Туда.
— И мне туда.
Пошли рядом. Помолчав, Стасик сказал:
— И что к тебе пристает этот… Ну, принеси завтра что надо, и всё!
Галчонок ответил не сразу:
— А если у меня нет ничего, тогда как?
— Как нет? — Стасик даже остановился. — Ты же сам…
— Вот и сам! Это я с ним поспорил. Ещё дома. Он ежа в школу не хотел отдавать, а я сказал, что все подарки делают. И что я сделаю. Нарочно ему сказал. A он не поверил. Вот перед всем классом и объявил. Да ещё учительница спросила. Что мне оставалось? Признаться, что его обманул?
— Зато теперь получилось, что весь класс обманул, — произнес Стасик и неуверенно добавил: — Может, всё-таки найдешь, что подарить на выставку?
— Что найдешь, что? Записей никаких не вёл и в лесу ничего не собирал. Одна шишка где-то завалялась. Из неё коллекции не сделаешь!
