Шестеро против Темного - [41]

Лукас и Минтана поведали об отряде хрялков и мордодрале, напавших на Луговину Эда, о Старых Путях и о битве за урожай кукурузы.

– Значит, мы не ошиблись. До Гулина добралась Черная Братия, – горестно вздохнул Люсин, услышав о «вороньих магах».

– Кто? – переспросила Элька.

– До заточения Темного никто из данов и помыслить не мог о том, чтобы встать на сторону Зла. Сила Мира отказывалась повиноваться тому, кто таил в своем сердце скверну и жаждал обладать могуществом, – с ностальгией о светлом прошлом объяснил Телам. – Теперь истоки испоганены Владыкой Сумерек. До нас доходили слухи о данах, ради власти и продления жизни поклявшихся в верности Темному и творящих злые чары во славу его, но мы, глупцы, надеялись, что это лишь слухи. Значит, новая правда пришла в наш несчастный мир. А тот знак – клык или капля, что составили в воздухе птицы, – это символ горы Арродрима, где заточен Темный Недруг, тот, кому поклоняется Черная Братия.

Люсин и Телам попросили гостей немного обождать и отлучились к столу в другом углу заведения, где наскоро перебросились несколькими словами с жилистым, уже начавшим лысеть кряжистым мужичком, крепким, хоть и не таким внушительным как кузнец Перн. Мужичок внимательно выслушал толстячков-данов, уважительно кивнул, встал, прошелся по залу трактира, хлопнул по плечам нескольких дюжих парней. Вся компания без споров покинула «Сломанную подкову» во главе со своим малорослым, но авторитетным командиром.

– Это Ликрус, помощник старосты, за порядком в Гулине присматривает. Он со своими ребятушками зимой на волков и медведей ходит, ворон ли ему не сыскать, – просветил команду Нал.

Исполнив свой долг блюстителей общественной безопасности, гулинские маги вернулись к гостям. И Тере тут же было дано ответственное поручение. Ученику магов велели побеседовать о важнейших обычаях троггов, чтобы потом составить подробный конспект беседы для данов и защитников Твердыни Зад. Словом, молодежь – бедолагу-парня вместе с Лумалом – услали за стол на другом конце трактира. Пусть от большого и добродушного трогга с большими ушами и иммунитетом к колдовству нельзя было отгородиться заклятием, зато можно было настолько увлечь его другим занятием, чтобы он позабыл обо всем прочем. А что для любого живого, разумного и самолюбивого существа может быть более привлекательным, нежели рассказ о себе любимом и сородичах? Теря бросил на учителей и Нала красноречивый печальный взгляд, но черствые сердца данов и защитника остались неприступны, юноше осталось только подчиниться произволу старших.

Теперь настал черед для серьезной беседы. Даны Гулина словно скинули маски безобидных глуповатых толстячков и с маниакальной жадностью истинных ученых буквально впитывали каждое слово, мгновенно сортируя информацию и перекладывая ее на нужную полочку. Рассказ, изредка прерываемый вдумчивыми вопросами данов, да появлением служанок с очередными кувшинами пива, уходящими в Нала, как в бездонную прорву, по сравнению с которой бочка Данаид не выдерживала никакой критики, длился и длился. В конце концов, Люсин и Телам уяснили не только суть уникальных событий, водоворотом завертевшихся вокруг посланцев Совета богов, но и то, почему Минтана, никогда не разбрасывающаяся тайнами направо и налево, копившая их как иная знатная леди украшения, была до такой степени откровенна с пришельцами из другого мира и почему рассчитывала на их помощь.

– Я мыслю, дарована вам немалая сила. Вопрос лишь в том, к чему ее приложить и нуждается ли Алторан в ее применении. Вам нужно знать, истинно ли Темный Недруг виновен во всех наших невзгодах или могут быть иные причины, – подытожил Люсин после всех уточняющих вопросов, на которые ему дали честные, хоть и не пространные ответы.

– Именно так, – снова поворачивая перстень-символ Совета богов, чтобы он не бросался в глаза, подтвердил на редкость коротко, не впадая по обычаю в демагогию, мосье Лукас, к своему удовольствию делегированный командой для ведения переговоров.

А как же иначе? За время контрактной службы на Совет богов Элька успела убедиться, что маг способен если не уговорить, то заговорить кого угодно, а заговоренный субъект, обмотанный лапшой словес Д’Агара от кончиков ушей по самые пятки, очень скоро переходит в разряд уговоренных. Вот тогда можно подключаться к обработке и остальным, менее красноречивым, членам команды.

– Что ж, кое в чем мы поможем вам разобраться, – признал Телам, и у Эльки еще более окрепло ощущение того, что эти два человечка живут, мыслят и действуют как одно существо. Может, они и были любовниками, но, что куда более важно, они были друг для друга соратниками и сомыслителями, сделавшими целью своей жизни поиск истины, а не плотских наслаждений.

– Мы долго изучали старые архивные записи в здешних хранилищах, к которым уже не считают нужным обращаться даны в Твердыне, а с некоторых пор получили возможность сравнить их с новыми данными. Вырисовывается страшная закономерность… – продолжил Люсин.

«Статистика знает все, даже если тут за нее всего два Карлсона», – про себя прокомментировала Элька.