Шестьдесят лет у телескопа - [15]

Проходило два часа, за которые студент только начинал разбираться в приборе, как являлся лаборант и говорил, что время истекло и надо освободить комнату для другого. На вопрос, можно ли продолжить работу на этом приборе в следующий раз, получали ответ, что в следующий раз будет дан уже другой прибор.

Посетив по два — три раза практические занятия по физике и химии, я перестал бывать на них из-за их полной бесполезности.

Из рассказанного мною о жизни во Франции можно сделать вывод, что я дни и ночи занимался одной астрономией.

Но это не так. Я часто посещал парижские театры. Видел игру знаменитой Сары Бернар.

Бывал и в музеях.

Быть в Париже и не быть в Лувре невозможно. Я неоднократно простаивал там часами у знаменитых полотен великих мастеров, видел прекрасные статуи античных скульпторов.

В бытность мою во Франции я жил одно время с семьей на даче недалеко от швейцарского города Женевы. В то время в этом городе жил и работал астроном Эмиль Шер, который очень хорошо изготовлял астрономические объективы. Я попросил Шера поучить меня столь важному для астронома делу. Он охотно согласился, и я стал приходить к нему раза два в педелю шлифовать стекла.

У Шера была четырехлетняя дочь Ренэ. Ренэ усаживалась ко мне на колени и немного мешала работать.

Прошло целых 60 лет. Маленькая девочка стала старушкой, разыскала мой адрес через Пулковскую обсерваторию и пишет мне трогательные письма, которые вызывают у меня слезы умиления. Я неизменно отвечаю ей.

В начале 1901 года я вернулся в Россию. Покидая Францию, я чувствовал к ученым этой страны большую искреннюю благодарность за гостеприимство и за особую чисто французскую широту и свободу научных взглядов, которые я там наблюдал и усвоил.

Я помню радость, которую испытал, когда вышел на пограничной станции из вагона и увидел русского носильщика. Как приятно было заговорить на родном языке после французского и немецкого (я возвращался из Франции через Германию)! Это чувство радости не покидало меня всю дорогу до самой Москвы.

О ЧЕМ РАССКАЗАЛИ ЗВЕЗДЫ

Пулково

Я уже говорил, что после заграницы приехал в Пулково. Под руководством Белопольского измерял и обрабатывал полученные им спектры звезды беты Возничего. Я был очень благодарен ему за ту готовность, с которой он помогал мне своими советами и указаниями.

Помню, как в мае 1904 года Аристарх Аполлонович, уезжая отдыхать на Волгу, прислал мне письмо. В нем он подробно излагал, что я должен делать в Пулкове. «Я оставлю для вас все спектрограммы беты Возничего, снятые в этом сезоне, микроскоп и журнал наблюдений. Мерить вы можете или в лаборатории, или где найдете для себя удобнее. Вам хватит этой работы более чем на месяц», — писал Белопольский.

Но мечта устроиться в Пулкове на постоянную работу меня не оставляла. Свободных же должностей не было, и приходилось служить, как тогда говорили, по педагогической части, приезжая в Пулково лишь на летние каникулы.

Только в сентябре 1906 года осуществилась моя давнишняя мечта: я был зачислен адъюнкт-астрономом Пулковской обсерватории сверх штата.

Пулково. Астрономическая столица мира. Место, овеянное славой замечательных астрономических наблюдений и славой воинских подвигов, свершенных во имя справедливости.

Мне хочется рассказать о судьбе одной книги, переплетающейся с судьбой Пулкова.

Девятнадцатого августа 1939 года торжественно отмечали 100-летие со дня открытия обсерватории. Директор обсерватории член-корреспондент Академии наук СССР Белявский, профессора Крост, Павлов, Циммерман и я готовили к юбилейной дате сборник, написанный коллективом пулковских астрономов.

Сборник должен был увидеть свет в 1941 году. Но в это время, как известно, началась Великая Отечественная война, которая самым роковым образом повлияла на судьбу обсерватории.

В связи с войной задержалось издание сборника. Но нам посчастливилось: сохранился типографский набор, почти не нарушенный. Ученый секретарь Пулковской обсерватории профессор Н. Н. Павлов просмотрел и исправил текст сборника, который был выпущен в свет в 1945 году.

Вот она лежит передо мной, эта книга. Коричневая, с золотым тиснением на переплете «Сто лет Пулковской обсерватории», с заставками-знаками созвездий и летящей звездой в ночном небе. Читаем и узнаем историю этой цитадели астрономической науки.

Строительство обсерватории в первую очередь было продиктовано необходимостью развития наук, изучающих Землю, — географии, геофизики, геодезии. Дело в том, что наука о Земле теснейшим образом связана с наукой о небе. И 3 июля 1835 года в торжественной обстановке в основании массивной колонны, в центре будущей обсерватории, закладывают первый камень.

Под камнем замуровали специально выбитую платиновую медаль. На ней изображен фасад обсерватории, окруженный знаками Зодиака. Рядом были положены золоченая дощечка с именами членов комиссии и архитектора (им был Брюллов, брат знаменитого живописца) и несколько медных монет.

Перелистываю страницу. Торжественное открытие обсерватории.

Проходит несколько лет, и вот она изумляет всех богатством и совершенством своего оборудования.

Директор Гринвичской обсерватории Эйри в 1847 году торжественно писал: «Ни один астроном не может считать себя вполне усвоившим современную наблюдательную астрономию в ее наиболее разработанной форме, если он не познакомился с Пулковской обсерваторией во всех ее особенностях».