Шестая жизнь Дэйзи Вест - [83]

Так и происходит.

Мэтт берет меня обеими руками за щеки и притягивает к себе. В его прекрасных темных глазах столько страсти, сколько я еще никогда не видела. Они тянут меня как магнит, и я не могла бы оторвать взгляд, даже если бы и хотела. Удерживая меня в течение пары секунд, Мэтт напряженно смотрит мне в глаза, а потом…

— Не умирай, — просит он с легкой дрожью в голосе.

— Не буду, — обещаю я, от души надеясь, что теперь все будет хорошо.

— Очень тебя прошу, — добавляет Мэтт. — Я не могу допустить, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

— Спасибо, — говорю я, прикрывая ладонями его руки, прижатые к моим щекам.

— Бери в школу этот чертов шприц с эпинефрином, — просит он.

— Обещаю, — говорю я, смеясь.

— И держись подальше от пчел, — продолжает Мэтт. — Лучше вообще на улицу не выходи.

— Постараюсь, — отвечаю я, продолжая смеяться.

— И… — говорит Мэтт, придвигаясь ко мне так близко, что его лицо находится всего в паре сантиметров от моего, — не уезжай.

Это слово действует на меня как удар в грудь; глаза немедленно наполняются слезами. Лицо Мэтта пышет такой неподдельной, детской искренностью, что хочется найти какой-нибудь предлог и не смотреть на него; слишком уж тяжело видеть, что он так же горячо желает того же, чего и я.

— Не могу, — шепчу я.

— Я знаю, — говорит он.

Мэтт обнимает меня и страстно прижимает к себе. Я наклоняюсь к нему, перегнувшись через центральную консоль, и рычаг коробки передач впивается в бедро. Но я остаюсь недвижимой. Я могла бы сидеть так часами, если бы жизнь предоставила мне такую возможность. Никогда и ни с кем мне не было так хорошо. Сидя в его машине и чувствуя на себе тепло его рук, я еще раз убеждаюсь: мое место здесь, рядом с Мэттом. И нигде более.

44

Как человек, привыкший к кочевой жизни, я пытаюсь найти что-то хорошее в новой жизни в новом городе Аламеда, штат Калифорния. Он расположен на небольшом островке в заливе, на полпути между Оклендом и Сан-Франциско. Это место из тех, что можно любить и считать родным домом… если бы сердце мое не осталось где-то на просторах средней Америки.

И все же я пытаюсь. Исследуя город, я мысленно составляю список его положительных черт:

1. Погода.

2. Обновленная главная улица, на которой такие прекрасные места, как магазинчик одежды в стиле хиппи и старинное кафе-мороженое, находятся в двух шагах друг от друга.

3. Не забитый людьми пляж, с которого открывается чудесный вид на Сан-Франциско. Мэтту бы он очень понравился.

Трудно сохранять позитивное восприятие в моем положении, хотя Мэйсон и прилагает все усилия к тому, чтобы мне было хорошо.

Через два дня я выхожу в школу, где мне вновь предстоит учиться в десятом классе, и я от души надеюсь, что он окажется последним в моей жизни. Мы с Мэйсоном катаемся по городу, и он сворачивает на подъездную дорожку, ведущую к чьему-то дому, совершенно мне незнакомому.

— Ты заблудился? — спрашиваю я, глядя на красивый дом в викторианском стиле, похожий на часть голливудской декорации.

— Нет, — отвечает Мэйсон, улыбаясь и поднимая голову, чтобы разглядеть крышу трехэтажного строения.

— Мэйсон, ты что, шутишь? — спрашиваю я, скептически разглядывая прихотливые линии крыльца.

— Нет, я не шучу, — говорит Мэйсон, смеясь. — Он для нас слишком велик, но это дом с историей, и мне он нравится. Кроме того, как знать, наша семья когда-нибудь расширится…

Прежде чем я успеваю спросить, что означает последнее утверждение, Мэйсон выскакивает из машины и направляется к крыльцу. Обернувшись ко мне, он машет, приглашая присоединиться к нему.

Войдя внутрь, я испытываю благоговение. В этом доме, по словам Мэйсона, на протяжении века жили люди, которые его любили и лелеяли. И это меня совершенно не удивляет. Огромную лестницу украшают перила и панели из темного дерева. Стены гостиной от пола до потолка скрыты за стеллажами с книгами, и мне тут же хочется поселиться в этой комнате. Кухня просторная и светлая, оснащена по последнему слову техники; вторая гостиная больше первой. И пять спален.

— У меня будет собственная ванная! — кричу я. — Ты только посмотри на этот шкаф!

— Нравится? — заискивающе спрашивает Мэйсон, как будто дом — это подарок, который он купил для меня. Хотя, надо полагать, отчасти так и есть.

— Он прекрасен, — говорю я, выглядывая из всех трех окон спальни по очереди.

— Хотя он и не в Омахе? — спрашивает Мэйсон.

Высунувшись из окна, я вдыхаю полной грудью морской воздух Калифорнии.

— Да, хотя он и не в Омахе.

Вечером накануне первого школьного дня я стучусь в дверь спальни Мэйсона. На нем пижамные брюки и серая футболка. Отложив в сторону книгу, Мэйсон внимательно смотрит на меня.

— Я хотела спросить, как проходит расследование, — говорю я, стоя на пороге комнаты.

— О, Дэйзи, ничего нового не произошло, — сообщает Мэйсон, потирая усталые глаза. — Пока ясно только, что потребуется несколько месяцев, чтобы во всем разобраться. Очевидно, Бог и Кэйси не дают показаний, и многое до сих пор неясно.

— Значит, проект пока приостановлен? — спрашиваю я.

— К сожалению, да, — отвечает Мэйсон. — Все документы, лабораторное оборудование и даже сам состав находятся в секретном хранилище и пролежат там до тех пор, пока директор не поймет, есть ли еще люди, причастные к преступлениям.