Шестая жизнь Дэйзи Вест - [80]

Но уже слишком поздно.

Все, что можно, они уже сделали.

Тяжело дыша, падаю на бетонное патио, чувствуя, как руки, ноги, лицо и все остальное раздуваются от действия яда. Я продолжаю кричать, несмотря на то, что язык практически закрыл гортань, мешая мне говорить.

— Кэйси! — кричу я. — Как ты могла это сделать?

Понимаю, что это бесполезно; Кэйси, скорее всего, уже нет в доме. Я пытаюсь позвать на помощь соседей и, собрав остатки сил, кричу: «На помощь!» — но вместо крика из-за одышки я могу лишь шептать, а вместо слов с губ срываются одни обрывки.

Бросаю бесполезные попытки. Мне осталось немного, я знаю.

Через несколько минут горло полностью закрывается.

И прежде чем яркий день превращается в темную ночь, я вспоминаю Одри.

41

Я открываю глаза. Они открываются, но не полностью, и я смотрю на мир сквозь образовавшиеся щелочки.

Поле зрения ограничено. Так бывает, когда изображаешь при помощи рук бинокль и смотришь сквозь тоннели из пальцев. Услышав, что рядом кто-то шевелится, я поворачиваю голову, чтобы посмотреть, кто там, так как периферийное зрение отсутствует.

Рядом с больничной койкой в кресле сидит Мэйсон.

Моргая от удивления, я смотрю на него. Он улыбается и берет меня за руку. Ощущение странное — не то чтобы рука онемела, но… что-то с ней не так. Я поворачиваюсь, чтобы взглянуть на руки: они вздутые, как будто внутрь закачали воздух, красные и покрыты следами укусов. К левой руке приклеена трубка капельницы. Я поражаюсь тому, как им удалось найти вену в этой толще, похожей на яблочный мармелад. Не нужно смотреть в зеркало, чтобы понять — лицо выглядит не лучше, но я инстинктивно поднимаю руку, чтобы потрогать щеку.

У Мэйсона влажные глаза. Он моргает, как человек, старающийся сдержать слезы.

— Здравствуй, Дэйзи, — говорит он с чувством. Я оглядываюсь, щурясь от яркого света, и стараюсь заставить глаза работать. Мэйсон решает, что я не понимаю, где нахожусь. — Ты в больнице. На тебя напали пчелы, но сейчас ты уже вне опасности. Все хорошо.

Я отпускаю руку Мэйсона, чтобы потрогать лоб. Стараюсь не дотрагиваться до кожи ногтями — шрамы мне не нужны. Когда я трогаю левой рукой правую, в комнату заходит медсестра, пришедшая проверить мое состояние. Она на цыпочках подходит к кровати и наклоняется надо мной. Мне даже кажется, что она вот-вот упадет. Медсестра выглядит странно — у нее прическа в стиле панк-рок, хотя, судя по лицу, она мне годится в бабушки.

— Добро пожаловать назад в мир, девушка, — говорит она, сжимая пальцами мое запястье и следя за секундной стрелкой наручных часов. Голос у нее добрый, хотя на лице выражение строго деловое.

— Спасибо, — с трудом произношу я, раздвигая спекшиеся губы. — А ты… — шепчу я, глядя на Мэйсона. Он, многозначительно глядя на медсестру, качает головой. Женщина производит какие-то действия за моей спиной, потом что-то записывает на висящем в ногах койки планшете с историей болезни. Прежде чем ответить, Мэйсон дожидается, пока медсестра закончит дела и уйдет.

— Тебя спас Мэтт, — говорит он. — Позвонил в Службу спасения. И…

— Что?

— Он же связался с Меган.

Где-то в течение секунды, осознав, что ему известно о том, что я рассказала Мэтту о проекте, пристально смотрю на Мэйсона. Однако, нарушив правила, я, вполне возможно, спасла жизнь нам обоим. Мэйсон никак не комментирует эту сторону ситуации, и я решаю тоже о ней не говорить.

— Как? — спрашиваю я, поглаживая себя по руке.

— Через блог, — объясняет Мэйсон.

— Какая сообразительность, — говорю, радуясь за Мэтта. Пытаясь смахнуть слезу, навернувшуюся на правый глаз, я дотрагиваюсь до того места, где он всегда находился, и не нахожу глазной впадины. Теперь понятно, почему у меня напрочь отсутствует периферийное зрение — веки распухли и почти полностью закрыли глаза.

— Да, — говорит Мэйсон, возвращая меня к реальности, — это был умный ход.

— Кэйси… — произношу я, недоуменно качая головой. Вспомнив о ней, я сразу чувствую, как ткань наволочки, касаясь кожи на голове, вызывает неприятные ощущения в местах укусов. Раньше я не знала, что там они тоже есть. Осторожно трогаю голову.

— Да, я знаю, — говорит Мэйсон. — Мне трудно осознать, что она наблюдала за каждым нашим движением. Все время. Она была в заговоре с Богом. Вот только не пойму, как такое могло произойти и почему…

С трудом договорив до конца, Мэйсон отворачивается и в течение некоторого времени смотрит в окно с отсутствующим видом.

— Значит, я снова умерла? — спрашиваю я шепотом, так как не знаю, как далеко ушла медсестра.

— Да, — говорит Мэйсон, поворачиваясь ко мне и окидывая меня взглядом зеленых глаз.

— Расскажи, как все было, — прошу я.

Мне действительно хочется это знать. Кроме того, после разговора о Кэйси мне необходимо отвлечься. Меня и раньше кусали пчелы, но такую массированную атаку я пережила впервые. Такое впечатление, что все тело превратилось в один сплошной тромб; приходится все время шевелить пальцами, иначе они немеют из-за слабого кровоснабжения. Во всем теле ощущается тянущая боль — яд постепенно вымывается из тканей. Ощущение неприятное; кажется, меня вот-вот стошнит.

Мэйсон смотрит на меня усталым взглядом; он понимает, что я далека от выздоровления.