Шестая сторона света - [9]

Так, а что у неё на ногах? Кеды. С белым платьем. Эту деталь так и не смог ни вызвать в памяти, ни придумать. Стоп! А кого я описываю? Какую девочку? Та что была в нише или та, что застыла на аниматине Шай-Тая?

Я решительно нажал кнопку плеера, вырвал лист из блокнота и постучал в окно.

Шуршание оргстекла.

Модератор взял лист. Быстро прочитал:

— Ну, пацан, ты зажигаешь, «вены-руки-колени». Чисто поэт. Эта объява точно на общую стену, а не в «Знакомства»? Ладно, жди.

Модератор задвинул окошко. Через мутную изогнутую поверхность оргстекла я видел, как в кабинке появился печатник. Модератор передал ему листик. Оба засмеялись, поглядывая на меня. Чтоб не слышать их глухое ржание, сел обратно на доски и включил плеер погромче, не поленившись перемотать закончившуюся песню.

Прослушал песню ещё три раза, пока не надоело перематывать. Выключил плеер и стал смотреть, как инфодизайнер халтурит: вместо того, чтоб честно отскоблить засохшие листы объявлений, он возил по доске валиком, закатывая остатки бумаги чёрной краской. Издалека инфодоска будет выглядеть как новая. Вблизи же будет видна бугристая поверхность, на которой будут криво висеть объявления.

Модератор скрипнул оргстеклом и предъявил свежеотпечатанное объявление. Я пощупал ещё тёплый лист:

— Нельзя ли заголовок более жирным шрифтом? А «девочка в платье белом» подчеркнуть двойной красной линией? Текст скучно выглядит, может шрифтами поиграть…

— Ты на халяву размещаешься, ещё и комментируешь? Ставь печать или катись.

Я поставил удостоверяющую печать. К окну подскочил курьер, выслушал наставление Модератора, где и насколько разместить объявление, и умчался.

Я поблагодарил Модератора. Тот свирепо задвинул оргстекло и углубился в составление новой конфигурации инфодосок.

5

Весь день было пасмурно. Под вечер солнце опустилось ниже облаков, подсвечивая верха стоэтажек и облака. Стая голубей мелькала крыльями в жёлтом свете, перемещаясь от одного этажа к другому. Выше крыш иногда летали хищники. Соколы или орлы — я не знал. Уроки локально-узлового природоведения выветрились из головы ещё на первом курсе Транспортного Колледжа.

Восьмого сентября у меня день рождения. Девятнадцать лет — не шутка. Пора серьёзно задуматься о будущем. Не мальчик, хотя тридцатилетние старпёры, вроде Модератора или того же Фрунзика назвали щеглом.

Решил, что больше никому не позволю называть себя ни «щеглом», ни «пацанчиком», ни даже «сынком». Старик передо мной или не старик, по хер. Сразу бить в харю, а после объяснять поверженному старпёру, что я тебе не «щегол», старый ты дурак.

Да, именно так!

Смена Лебедева закончилась в шесть. Ему понадобился час на сборы и путь до «комков» на Центральной Площади где мы обычно тусовались.

Доехал на трамвае до начала площади и соскочил на остановке. Друг уже ждал возле киоска с выпечкой. Взяли по сосиске в тесте, да один лимонад на двоих, и сели на скамейку.

Лебедева, оказывается, тоже вызывали на допрос. Правда, другие менты. Он тоже сказал, что не видел ничего подозрительного на путях:

— Уверен, Лех, за пропажей людей кроется что-то особенное, мы ещё не знаем всей правды. Думаю, скоро услышим о новых преступлениях.

— Слушай, Лебедев, а может это просто случайность? Да, люди пропали на нашем узле, но это может быть совпадение, а не криминал.

Лебедев солидно покачал головой:

— Парадокс кучи.

— Хватит делать вид, что знаешь, о чём говоришь. Будь проще, жирдяй.

— Но я знаю, что говорю, — защищался Лебедев, — я применяю парадокс кучи к выявлению понимания, когда случайность становится закономерностью.

— Что за парадокс?

— Древнегреческий философ, пытался ответить на вопрос: когда именно однородные объекты превращаются в кучу.

— То есть?

— Он приводил зерно в пример. Одно зерно — не куча, так? Два зерна? Тоже нет. Три, четыре, пять? На каком зерне появляется куча зёрен?

— Куча дерьма от таких вопросов не появляется? При чём тут пропавшие люди?

— А когда случай превращается в закономерность? Сколько людей должно пропасть, чтоб в милиции прозрели: «О, это уже не случай, и происходит что-то необъяснимое».

Раньше я признал бы доводы Лебедева самыми правильными, но теперь я боролся против всех, даже против друзей.

Немного подумал, вспоминая умные слова из курса философии в колледже:

— Два, три или пять зёрен не создают кучу, но производят кучку. Куча появляется в тот момент, когда наблюдатель не может найти других слов, кроме «куча».

— Считово! — согласился вдруг Лебедев.

Потом вынул из своего плеера кассету:

— Послушал этот твой Пёрл Джем. Давай обратно меняться?

— Завтра. Я хочу переписать одну песню «Аквариума».

— Какую?

— «Рок-н-ролл мёртв».

— Да, ништяк песня.

6

До позднего вечера я болтал с Лебедевым.

Откровенно признался, что мне серьёзно «понравилась» девочка в платьице белом. Слово «люблю» не стал употреблять:

— Если б не сбежала, то пригласил бы в музей.

— В музей? — фыркнул Лебедев.

— Хочу одну аниматину показать. Там героиня один в один на неё похожа. Потом бы в кафе сходили или ещё куда-нибудь. На велосипедах бы покатались.

— Ты лучше возьми отгул, да тащи к себе домой, когда родаков нет.

Перестав думать, что окружающие умнее меня, заметил, что друг попросту завидовал: