Шестая сторона света - [59]

Алтынай тоже утомилась, её задор пропал. Она начала мечтать:

 — Вот спасём поезд и выйдем на поверхность. Съем сто сосисок в тесте и выпью цистерну лимонада.

 — Почему именно сосиски и лимонад?

 — Это же любимая еда обходчиков?

 — Нет, я пиццу люблю. Сосиски и лимонад дёшево и сытно.

Блин, она до сих пор не понимала, в какую передрягу мы ввязались. Будто поезд это такая мелочь, которую можно бросить в рюкзак и бежать на поверхность за сосисками.

 — В ресторан приглашу, когда выйдем, — пообещал я.

 — Ну наконец-то, — Алтынай устало облокотилась спиной о стену очередного Г-рукава. — Это будет первым пунктом извинений. И помни, ты ещё за Джессику не расплатился.

Она оттолкнулась от стены. То место, где она прислонялась, привлекло внимание: один из кирпичей монолитной кладки шевельнулся.

 — Алтынай, у тебя волшебная попа!

 — Комплименты не считаются. Ты должен говорить их всегда.

Мягко обнял Алтынай и отвёл в сторону:

 — Она реально волшебная, смотри.

Пнул кирпич, выбивая из плотного ряда. После нескольких ударов, он вывалился, открывая железную заслонку с отверстием для электронного ключа.

Извлёк из своей оранжевой сумки машинку бородатого армидовца и пропихнул проводки внутрь отверстия. Дождался, когда лампочка загорелась зелёным, подтверждая, что контакт найден. Принялся вертеть ручку, подбирая нужный разряд и тип перфокарты.

Алтынай ожидающе сопела над мои ухом.

Замок щёлкнул, железная пластина отлетела, чуть не попав мне в лоб. Открылось углубление с небольшим рубильником стандартной системы, такие же установлены на всех шлюзах туннелей «Глобальной Перевозки™». Неведомые заговорщики соблюдали железнодорожный стандарт.

Алтынай выдохнула:

 — Что бы ты делал без моей попки?

3

Я посмотрел на часы, удостоверяясь, что в ближайшее время не будет прохода состава. Непредусмотренный планом туннель, мог нарушить воздушные потоки и сбросить состав с монорельса.

Взялся за рубильник, Алтынай потребовала:

 — Моя попа нашла, мои руки откроют.

Алтынай всем телом повисла на рубильнике. Смогла опустить его вниз. Издалека донёсся гул работающего мотора. Мы вышли из Г-образного рукава. Далеко от нас, там, где туннель начинал очередной незаметный изгиб, медленно опускалась часть стены.

Пока мы дошли, моторы прекратили работу и стена полностью ушла вниз, открыв тёмный многометровый проход. Его пол уходил вниз под сильным наклоном. По центру шёл разобранный монорельс, некоторые его сегменты валялись рядом.

Цепь резонансных подушек начиналась прямо от входа. Рядом с ними стояла парочка экскаваторов и бульдозер. Что было за ними — терялось в темноте. На нас дул пыльный ветер, донося несвойственный тоннелям запах гари, будто кто-то жарил шашлык.

Алтынай пугливо прижалась ко мне. За сегодня она так часто прижималась, что я не мог поймать момент, когда она отлипала?

Мы включили на касках фонарики и двинулись по крутому спуску в темноту. Лента монорельсы была нашим путеводителем.

Светлое пятно входа постепенно скрылось за поворотом. Через десяток метров мы оказались в полной темноте, в которой тонули лучи фонариков, их силы хватало на то, чтоб отразиться в монорельсе и сгинуть во мраке.

 — Страшно-то как, — сказала Алтынай.

 — Я предупреждал.

Она сдавила моё плечо пальцами:

 — Блин, ты не можешь подыграть мне? Я — девочка, я должна бояться даже пауков и гусениц. А ты должен меня мужественно защищать.

 — Как увидишь гусеницу, кричи мне, вступлю в неравный бой.

Прошли ещё километр. Всё же у обходчиков вырабатывается умение измерять расстояние чутьём. Алтынай зловеще шептала над моим ухом:

 — А что если пассажиры поезда из-за темноты и голода превратились в маньяков? А мы идём в самое логово.

Я выдвинул свою версию:

 — Или примут нас за сообщников похитителей и убьют.

 — Вот теперь страшно.

 — Ты же просила подыграть.

 — Но не до сердечного приступа.

Несколько раз мы останавливались. Нам слышался то стук железа, то умноженные эхом окрики.

Алтынай прижималась ко мне. Мы оба напряжённо вслушивались, ожидая повторения окрика. Если раньше мы опасались неведомой встречи в темноте, то в такие минуты делалось по-другому страшно. Хотелось развернуться и бежать назад, не разбирая дороги.

Я и Алтынай превратились в единое существо, трепещущее от шороха мыслей. Общий страх связал сильнее секса.

Чтоб не прислушиваться к неясным звукам, рассказал:

 — Портативный музыкальный аппарат, по-русски «плеер», рекомендован обходчикам туннельных сегментов Глобальной Перевозки для того, чтоб избежать слуховых галлюцинаций. В «Памятке обходчика» есть таблица с указанием длительности музыкальных сеансов в зависимости от протяжённости участка, с учётом частоты прохода составов.

 — Представляю, кто всё это подсчитывал? Как проводились замеры? — спросила Алтынай.

 — Врачи бродили по туннелям с магнитофоном на спине, вычисляя срок прихода галлюцинаций.

 — Ты думаешь, мы слышим галлюцинации?

Я остановился, выключил свой фонарик, а лампочку на каске Алтынай прикрыл рукой:

 — Или начали видеть.

4

Видение с каждым шагом приобретало форму костра. В воздухе отчётливо пахло дровами и жареным мясом. Кроме костра меня привлекло другое явление: знакомые габаритные огни поезда.