Шестая печать - [4]

Еще во время первого осмотра квартиры меня подкупило то, что она идеально соответствовала моим представлениям о жилище. Спальня с огромным платяным шкафом и большой кроватью, гостиная, оборудованная мебельной многофункциональной стенкой, двумя креслами, журнальным столиком и диваном и современная большая кухня, хотя и без посудомоечной машины, что надо заметить я не считаю недостатком. Все это предоставлялось в наем на неограниченный срок, с условием ежегодного продления договора, при сохранении его цены, с поправкой на инфляцию.

От момента моего вселения квартира постепенно обрастала разными техническими устройствами. Так последовательно появились телевизор, музыкальный центр, автоматическая стиральная машина, автомат для варки кофе эспрессо и такое количество мелочей, что в момент краха моих российских работодателей, когда я пытался представить себе, куда деть все это количество хлама, это стало, чуть ли не главным в моем решении принять предложение о новой работе.

Так вот, устроившись на диване, я первым делом взялся за изучение книги о геральдике, но уже через пятнадцать минут отложил ее до лучших времен. Геральдика, по крайней мере, в изложении этого автора, представлялась мне попыткой систематизировать не систематизируемое и на этом основании сделать какие-нибудь выводы. Автор противоречил сам себе каждые три страницы, то есть больше трех страниц за один раз читать не рекомендовалось, а переходить к дальнейшим можно было лишь, после того как ты забыл о содержании прочитанного. Отложив книгу, я решил сделать перерыв в своих изысканиях, тем более, что Стен недвусмысленно намекал на прогулку.

Маршруты наших прогулок неизменно пролегали через исторический центр города. Расположенный в изгибе реки между двух высоких скалистых утесов, он сохранился с незапамятных времен. Кривые улочки, паутиной разбегающиеся от главной площади. Казались каменными ущельями, пролегающими между фасадами стоящих вплотную друг к другу домов. Фасады их, выкрашенные в различные цвета, были зачастую расписаны фресками. Тут и там на каменных наличниках дверей и оконных балках были выбиты барельефные изображения и даты.

Вооруженный новым знанием, я с интересом попытался систематизировать все встречающиеся гербы, выбитые в камне и нарисованные на стенах городских домов. Занятие довольно увлекательное, однако, в какой то момент возникает вопрос или автор книги, которую я перед тем читал, слепой или же он ни когда не выходил из дома и писал свой труд на основании собственных ночных кошмаров.

Результатом моих исследований стал вывод, что средневековые обитатели нашего городка были просто помешаны на изображении цветка шиповника. Они вставляли его в свои гербы, выбивали на подоконниках, над дверьми, на самих дверях, в общем, везде, где только можно. Решив для себя выяснить в книге геральдиста значение этого символа, мы продолжили нашу прогулку по обычному маршруту, то есть, выйдя через парк, прилегающий к замку в ближайший лесок.

Такой маршрут мы со Стеном выработали еще во времена его молодости, когда маленький щенок, по размеру с хорошую взрослую овчарку, а по развитию в свои полгода, как трехмесячный щенок, повергал в панику хозяев мопсов, такс и других столь же мелких собачонок. Устав каждому из них объяснять, что перед ними щенок, который хотел бы поиграть, которому интересно познакомиться с другими собачками. Что вообще он страшно добрый, а подходит к ни совсем не затем чтобы сожрать их несчастного песика, и уж совершенно не затем чтобы сожрать или покусать их самих, что скорее уж покусаю их я сам. Какое то время мы все это выдержали, но после того, как Стена искусал питбультерьер, а его хозяин стоял и, всплескивая руками, повторял:

— Ну, Лорд, что же ты делаешь, что же ты делаешь?

Мы выработали свой собственный маршрут, при прогулках по которому, мы как можно меньше встречаемся с владельцами собак и их питомцами. Нужно сказать, что Стен и в своем зрелом возрасте особенно не изменился, он так же дружелюбен ко всем четвероногим созданиям, включая кошек, с одним единственным исключением, страшной ненавистью к питбультерьерам.

Сегодня на нашем обычном маршруте мы встретили только моего старого знакомого, букиниста, который гулял со своим золотистым ретривером.

— Добрый день пан Зинковски.

— Добрый день Сергиа.

Одно время меня страшно раздражало переиначивание моего имени на непонятно какой лад, такого имени, как Сергиа, я не обнаружил в местных списках имен, хотя прилежно проштудировал их полностью. Потом, устав с этим бороться, решил для себя — назовите хоть горшком, только в печь не сажайте, как говорила бабушка, а она надо заметить была мудрой старушкой.

Как всегда обменявшись мнениями о погоде, количестве туристов в городе в этом сезоне и прочих важных темах, присущих всем разговорам двух хозяев собак на прогулке. Когда мы уже все это перебрали, я отважился на занимавший меня вопрос.

— Пан Зинковски, вы, если мне не изменяет память, как-то упоминали, что посвятили много времени изучению истории города?

— О, это, можно сказать, было моим хобби на протяжении многих лет. А что же Вас интересует конкретно?