Шестая батарея - [54]

Площадь опустела. Слышен лишь топот бегущих. Другие испуганно жмутся к стенам. На проезжей части, среди брошенных подвод, стоя на четвереньках, кричит человек.

На противоположной стороне улицы, на ступеньках у дома с вывеской «Коммунальный банк», лицом вниз лежит мужчина. Пальцы его вытянутой руки судорожно царапают тротуар.

Брыла подбегает к стоящему на четвереньках человеку, вместе с Кшивкой поднимает его и укладывает на траву. Это крестьянин среднего возраста, приехавший, видимо, на ярмарку. Он ранен в грудь и уже умирает. Слегка загорелое лицо его приобретает желтоватый оттенок…

— Ой, боже ты мой…

Стон постепенно стихает.

Улица и площадь снова заполняются народом. Притихшие люди окружают раненых плотным кольцом. Появляются милиционеры, кто-то приводит врача. Тот склоняется над раненым и говорит:

— Надо перенести его в аптеку напротив.

Несколько мужчин поднимают умирающего, медленно и осторожно несут через дорогу. Слышится громкий женский плач.

Брыла с Кшивкой направляются к банку. И здесь собралась толпа. Подъезжает офицер милиции, несколько человек в штатском.

Лежащий на ступеньках человек мертв. Из-под полы его черного грязного сюртука вытекает струйка крови.

Офицер милиции велит внести убитого в здание банка. Кшивка видит его старческое лицо, широко открытые глаза. Курсанту кажется, что никогда он не забудет эти глаза, перекошенный от боли рот, седые сбившиеся волосы.

Тело вносят в помещение банка. У входа поставили молоденького милиционера.

— Прошу разойтись! — покрикивает он время от времени.

Вдруг из толпы выбегает женщина. С обезумевшим выражением лица она бросается ко входу в банк.

— Нельзя! — останавливает ее милиционер.

— Там мой муж! — кричит срывающимся голосом женщина. — Пустите меня! Там мой муж…

— Успокойтесь, пожалуйста… Туда нельзя, — пытается объяснить милиционер, но седая худенькая старушка вырывается и с криком бежит к двери.

— Пропустите ее, товарищ милиционер. Это жена убитого, — обращается к нему стоящий поблизости мужчина.

Кшивка спрашивает его:

— Кого убили?

— Бухгалтера или кассира.

— За что?

Тот пожимает плечами:

— Откуда я знаю? Сейчас такие времена, что убивают друг друга неизвестно за что.

В разговор вмешивается милиционер:

— Сволочи! Бандюги! Погубили невинных людей!

— Кто это сделал? — допытывается курсант.

— Как это кто? Лондонские! Кто же еще… Узнали, что у кассира при себе большие деньги, как это обычно бывает в базарный день. Из всех банковских служащих только этот старик поднял тревогу. Выбежал даже сюда, тут его и кокнули…

— А за что того парня?

— По-видимому, случайно… Попал, наверное, под руку тому, кто автоматом прикрывал отход…

Слушая его пояснения, Кшивка горестно размышлял: «За что убили этих людей? Пережили немецкую оккупацию, чтобы погибнуть от рук поляков…»

III

Когда хорунжий явился на построение, старшина доложил ему о численности личного состава, затем устроил разнос двум курсантам за то, что недостаточно тщательно вычистили оружие. После этого к курсантам обратился Брыла:

— Мы решили выпустить стенгазету. Для этого батарея должна избрать редколлегию — по одному курсанту от каждого взвода. Они будут готовить материалы для газеты. Это не означает, что только они должны писать заметки. Итак, выбирайте. Кто от первого взвода?

Батарея зашумела. Ребята совещались между собой. Кто-то засмеялся, в дальних рядах разгорелся спор. Не прошло и нескольких минут, как первый взвод назвал своим кандидатом веселого, симпатичного верзилу Ирчиньского. Тот не проявлял особого восторга по этому поводу. Он протестовал, раздавая направо и налево тумаки. Но Брыла уже перешел ко второму взводу.

— А вы кого предлагаете?

— Кшивку! Кшивку! — раздались голоса.

— Тихо! — прикрикнул Добжицкий и, повернувшись к Брыле, сказал: — Кшивка подходит больше других. Он хорошо рисует.

— У Кшивки и так будет много работы. В редколлегию нужно избрать кого-нибудь другого, — не согласился Брыла.

Курсанты взвода посовещались еще минуту.

— Чулко! — назвали другую кандидатуру.

— Вы что? Я с учебой еле справляюсь, а тут еще стенгазета… — попытался отбиться Чулко. Но его протесты не помогли.

— От нас Ожеховский, — услышал Брыла фамилию курсанта из третьего взвода. В отличие от других, он, казалось, был доволен своим избранием.

Четвертый взвод выбрал курсанта Клепняка.

После поверки Брыла созвал членов редколлегии и Кшивку на короткое совещание.

— Садитесь, — указал он на места за столом. — Сегодня у нас понедельник. Газету надо вывесить в четверг утром, согласны?

— Времени маловато, — обеспокоенно сказал Чулко.

— Достаточно. Вы должны привыкать делать газету оперативно, чтобы материал не потерял актуальности. Например, после учений. Значит, утром в четверг, договорились? А теперь я хотел бы сказать несколько слов о предыдущих стенгазетах, — продолжал Брыла. — Знаете, что они мне напоминают? — Курсанты с интересом поглядели на офицера. — Рекламные плитки шоколада в витринах кондитерских магазинов. На них красивая, яркая упаковка, блестящая фольга, только внутри вместо шоколада кусок доски. Так же выглядели и ваши предыдущие газеты. Стенгазета должна учить, воспитывать. Понимаете? А ваши газеты? Нарисовал Кшивка хорошо, вот и все. А содержание?..