Шесть записок о быстротечной жизни - [3]
В «Записках» Шэнь Фу пишет о себе так: «Я родился зимой двадцать второго дня одиннадцатой луны года гуй-вэй при правлении государя Цяньлуна», т. е. 26 декабря 1763 г. по европейскому календарю,— это были годы, спокойные от смут, междоусобных или внешних войн. Шэнь Фу принадлежал к среде ученого сословия — отец его был крупным чиновником, в семье, по его же словам, издавна «носили платье и шапку чиновника». «Моя семья... жила в Сучжоу подле Цанланского павильона»,— пишет он далее. Постройка Цанланского павильона относится к X в., веком позже вокруг павильона был разбит сад, ныне считающийся шедевром садового искусства. И понятно, что Шэнь Фу считает большой удачей своей жизни, что он уроженец Сучжоу.
Как принято в богатых семьях, воспитание мальчика было поручено наставнику, известному ученому-конфуцианцу, эрудиту, в Частной школе которого Шэнь Фу учился. Характер образования для людей определенного класса был повсюду одинаков: школа знакомила с литературой, философией, историей, учила владеть жанрами официальных бумаг, воспитывала учеников на конфуцианских «Пяти канонах». В меньшей степени в китайской школе занимались арифметикой, географией и другими естественными науками. В Китае издавна существовало уважение к образованию, а признание его пользы было присуще всем классам китайского общества. Отец Шэнь Фу предполагал, что сын пойдет по его стопам, сдаст соответствующие государственные экзамены и поступит на государственную службу. Увидеть сына обладателем ученой степени — мечта каждого отца, ибо получение степени — начало карьеры, дорога к должностям и почестям; в то же время экзамены воспринимались в среде интеллигенции как необходимый рубеж, который должен пройти всякий культурный человек.
Шэнь Фу был отдан в частную школу четырнадцати лет. В школе обычно собирались мальчики разного возраста — от семи-восьми до семнадцати-восемнадцати лет. В зависимости от подготовки каждый занимался по своей программе, но всякое обучение обязательно начиналось с изучения иероглифики — с «Троесловия» («Саньцзы-цзин»), «Тысячесловия» («Цяньцзыцзин») и «Ста фамилий» («Бай-цзясин»). Когда ученик знал две-три тысячи иероглифов, начинали читать «Четверокнижие» («Сышу») и «Пять канонов» («Уцзин»), Последний, третий этап обучения охватывал уже детальное изучение древней классической прозы. Незаметно ученики впитывали конфуцианскую идеологию, которая становилась их мировоззрением. Проведя несколько лет в школе, Шэнь Фу должен был бы сдавать экзамены прежде всего на первую степень — сюцая. На первую степень сдавали экзамены в главном городе округа. Но из «Записок» не ясно, сдавал ли Шэнь Фу государственные экзамены. Скорее всего, нет. Правда, Шэнь Фу в четвертой тетради «Записок» рассказывает, как он сдавал экзамен в Училище почитания словесности в Шаньине, было ему тогда шестнадцать лет. Этот экзамен мог быть простой проверкой знаний, которую устроила местная администрация.
Любопытно, что беседа о литературе, которую затеял Шэнь Фу с Юнь (тетрадь первая), в целом состоит из перечисления авторов и сочинений, которые следовало знать ученику на третьем этапе обучения. Образцы из сочинений, вроде «Речей царств», «Планов Сражающихся царств», «Записок историка» Сыма Цяня, отдельные произведения Хань Юя, Лю Цзун-юаня, Оуян Сю, Су Дун-по, Ли Бо, Ду Фу входили в учебные программы и учебные антологии.
Видимо, с четырнадцати до семнадцати лет Шэнь Фу учился в частной школе. В 1781—1782 гг. отец, решив приучать сына к службе, отдал его наставнику, некому Сяну, под присмотром которого Шэнь Фу стал служить. С этого времени он переезжает из одной управы в другую, а в 1787 г. двадцатипятилетний Шэнь Фу получает самостоятельную должность — место письмоводителя в местечке Цзиси, в провинции Аньхой. Это было не таким уж плохим началом. Ведь в феодальном Китае человек мог всю жизнь переходить от одной ученой степени к другой и не получить должности, поскольку факт получения должности зависел уже не от талантов экзаменующегося, а от наличия сильных покровителей, которые бы рекомендовали его в то или иное ведомство. Шэнь Фу было чуждо честолюбие и стремление к почету, и он отказался от карьеры чиновника. К тому же он не всегда умел ладить с сослуживцами. Он признавался в «Записках»: «Со времени службы в Цзиси мне нестерпимо было видеть всю убогость и презренность моего положения в сутолоке казенной жизни». К чести автора «Записок», у него хватило духа отречься от проторенной дороги, по которой шел его отец, а возможно, и дед.
Как видно из «Записок», Шэнь Фу решил заняться торговым делом — «продавать вино за море». Но здесь его ждала неудача, вскоре он потерял весь свой капитал. Его путешествие в Кантон, предпринятое с коммерческой целью, завершилось приключением с певичкой, которое, видимо, поглотило всю прибыль от его торговых операций, Шэнь Фу пробует жить своим трудом: пишет картины за плату, открывает лавку по продаже свитков и книг. Доход от лавки, однако, был недостаточен, и он не мог сносно содержать семью.
«Записки» Шэнь Фу — семейная хроника. Они интересны описанием быта и уклада китайской семьи, в них отражены нравы и обычаи Китая того времени. Жизнь героев «Записок» — Шэнь Фу и его жены — проходит на фоне взаимоотношений с «большой семьей».
«Полтораста лет тому назад, когда в России тяжелый труд самобытного дела заменялся легким и веселым трудом подражания, тогда и литература возникла у нас на тех же условиях, то есть на покорном перенесении на русскую почву, без вопроса и критики, иностранной литературной деятельности. Подражать легко, но для самостоятельного духа тяжело отказаться от самостоятельности и осудить себя на эту легкость, тяжело обречь все свои силы и таланты на наиболее удачное перенимание чужой наружности, чужих нравов и обычаев…».
«Новый замечательный роман г. Писемского не есть собственно, как знают теперь, вероятно, все русские читатели, история тысячи душ одной небольшой части нашего православного мира, столь хорошо известного автору, а история ложного исправителя нравов и гражданских злоупотреблений наших, поддельного государственного человека, г. Калиновича. Автор превосходных рассказов из народной и провинциальной нашей жизни покинул на время обычную почву своей деятельности, перенесся в круг высшего петербургского чиновничества, и с своим неизменным талантом воспроизведения лиц, крупных оригинальных характеров и явлений жизни попробовал кисть на сложном психическом анализе, на изображении тех искусственных, темных и противоположных элементов, из которых требованиями времени и обстоятельств вызываются люди, подобные Калиновичу…».
«Ему не было еще тридцати лет, когда он убедился, что нет человека, который понимал бы его. Несмотря на богатство, накопленное тремя трудовыми поколениями, несмотря на его просвещенный и правоверный вкус во всем, что касалось книг, переплетов, ковров, мечей, бронзы, лакированных вещей, картин, гравюр, статуй, лошадей, оранжерей, общественное мнение его страны интересовалось вопросом, почему он не ходит ежедневно в контору, как его отец…».
«Некогда жил в Индии один владелец кофейных плантаций, которому понадобилось расчистить землю в лесу для разведения кофейных деревьев. Он срубил все деревья, сжёг все поросли, но остались пни. Динамит дорог, а выжигать огнём долго. Счастливой срединой в деле корчевания является царь животных – слон. Он или вырывает пень клыками – если они есть у него, – или вытаскивает его с помощью верёвок. Поэтому плантатор стал нанимать слонов и поодиночке, и по двое, и по трое и принялся за дело…».
Григорий Петрович Данилевский (1829-1890) известен, главным образом, своими историческими романами «Мирович», «Княжна Тараканова». Но его перу принадлежит и множество очерков, описывающих быт его родной Харьковской губернии. Среди них отдельное место занимают «Четыре времени года украинской охоты», где от лица охотника-любителя рассказывается о природе, быте и народных верованиях Украины середины XIX века, о охотничьих приемах и уловках, о повадках дичи и народных суевериях. Произведение написано ярким, живым языком, и будет полезно и приятно не только любителям охоты...
Творчество Уильяма Сарояна хорошо известно в нашей стране. Его произведения не раз издавались на русском языке.В историю современной американской литературы Уильям Сароян (1908–1981) вошел как выдающийся мастер рассказа, соединивший в своей неподражаемой манере традиции А. Чехова и Шервуда Андерсона. Сароян не просто любит людей, он учит своих героев видеть за разнообразными человеческими недостатками светлое и доброе начало.