Шесть систем индийской философии - [50]
И спросил об этом во второй и в третий раз. Тогда отец гневно ответил ему: «Я отдам тебя смерти».
(Отец, сказав это, хотя и во гневе, хотел остаться верен своему слову и принести в жертву сына.)
5. И сын сказал: «Я иду первым, во главе многих (которые должны умереть). Я иду среди многих (которые умирают теперь). Каково будет дело Ямы (правителя мертвых), которое сегодня он совершит надо мной?
6. Посмотри, как было с теми, которые шли прежде; посмотри, как будет с теми, которые придут потом. Смертный зреет, подобно зерну, и, подобно зерну, он снова вырастает».
(Потом Начикета входит в жилище Ямы Вивасвата, и там нет никого, кто бы принял его. Потом один из спутников Ямы говорит.)
7. «Огонь входит в дом, когда Браман входит, как гость. Этот огонь тушится предложением мира – принеси воды, о Вайвасвата.
8. Браман, живущий в доме безумца, не получая пищи, уничтожает его надежды и ожидания, – его владение, его справедливость, его святые и добрые дела и всех его сынов и скот».
(Яма, возвратясь домой после отсутствия в течение трех ночей, в течение которых Начикета не получил от него гостеприимства, говорит.)
9. «О, брахман, почтенный гость, ты жил в моем доме три ночи, не евши, поэтому теперь выбирай три блага. Приветствую тебя и да будет благо мне».
10. И Начикета сказал: «О, смерть, первое из благ выбираю я – это то, чтобы Гаутама, отец мой, умиротворился, был добр и не гневался на меня; чтобы он признал меня и приветствовал, когда я буду отпущен тобой».
11. И Яма отвечал: «С моего позволения, Уддалака Аруни, отец твой признает тебя и будет к тебе таким же, каким был раньше. Он будет мирно спать ночью, освободится от гнева, увидит тебя свободным от челюстей смерти».
12. И Начикета сказал: «В небесном мире нет страха; ты не там, смерть, и никто не боится старости. Оставляя за собой голод и пытку, избавляясь от горя, все радуются в небесном мире.
13. Ты знаешь, Смерть, что жертва огня ведет нас к небу – скажи это мне, ибо я полон веры. Живущие в небесном мире получают бессмертие – этого прошу я как второго блага».
14. И Яма сказал: «Я скажу это тебе, узнай от меня, а когда ты поймешь, что жертва огня ведет к небу, то знай, Начикета, что это есть достижение вечных миров и их твердая опора, скрытая во мраке».
15. И Яма потом сказал ему об этой жертве огня, с начала миров, и о том, что кирпичи требуются для алтаря и сколько их и как их следует поставить. И Начикета повторил все сказанное ему. Тогда Смерть, которой это понравилось, снова заговорила:
19. «Это, Начикета, твой огонь, ведущий к небу и избранный тобой твоим вторым благом. Все люди признают этот огонь твоим. Выбирай же теперь, Начикета, твое третье благо».
20. И Начикета сказал: «Есть такое сомнение – когда человек умер, некоторые говорят, что он мертв, другие, что нет. Это я хотел бы знать, выучиться от тебя. Это третье мое благо».
21. И Смерть отвечала: «Об этом сами боги сначала были в сомнении; это нелегко понять. Это тонкий вопрос. Выбирай другое благо, Начикета, не настаивай, избавь меня от этого вопроса».
22. Но Начикета сказал: «Конечно, по этому вопросу сами боги были в сомнении, и ты, Смерть, объявляешь мне, что это нелегко понять, а другого учителя, подобного тебе, мне не найти; и, конечно, нет другого блага, подобного этому».
23. И Смерть сказала: «Выбирай сынов и внуков, которые будут жить сто лет, выбирай стада скота, слонов, коней и золота. Выбирай огромное место земли и живи столько лет, сколько сам пожелаешь.
24. Если ты можешь думать о каком-либо благе, равном этому, выбирай богатство и долгую жизнь. Будь царем, Начикета, обширной земли. Я дам тебе наслаждаться всем, чего пожелаешь.
25. Все блага, трудно достижимые для смертных, проси у меня по твоему желанию – прекрасных девушек с их колесницами и музыкальными инструментами, такими, которых не имеют люди – они будут ухаживать за тобой; я дам их тебе, но не спрашивай меня о смерти».
26. Но Начикета сказал: «Мысль о завтрашнем дне, Смерть, уничтожает силу всех чувств человека. Да и вся жизнь коротка. Сохрани своих коней, свои песни и танцы для тебя самого.
27. Ни один человек не может сделаться счастливым от богатства. Будем ли мы иметь богатство, когда мы видим тебя? Живем ли мы, пока ты управляешь? Только избранное мною благо выбираю я.
28. Какой смертный, медленно разрушаясь здесь внизу и зная, приблизившись к бессмертным, ту свободу от разрушения, которой наслаждаются они, будет радоваться долгой жизни, если он взвесит удовольствия, порождаемые красотой и любовью?
29. Нет, Смерть, скажи нам о том, в чем есть сомнение, скажи о том, что в этом великом «после». Начикета не выбирает иного блага, кроме того, которое входит в сокровенное».
ВТОРАЯ ВАЛЛИ
1. И Смерть сказала: «Добро есть одно, а приятное – другое; оба они, имея различные объекты, связывают человека. Благо тому, кто прилепился к добру; избирающий приятное не достигнет своей цели.
2. Добро и приятное приближаются к человеку: мудрый обходит их вокруг, делая различия между ними. Мудрый предпочитает добро приятному, а безумец от жадности и скупости избирает приятное.
В книге, название которой заимствовано у Аристотеля, представлен оригинальный анализ фигуры животного в философской традиции. Животность и феномены, к ней приравненные или с ней соприкасающиеся (такие, например, как бедность или безумие), служат в нашей культуре своего рода двойником или негативной моделью, сравнивая себя с которой человек определяет свою природу и сущность. Перед нами опыт не столько даже философской зоологии, сколько философской антропологии, отличающейся от классических антропологических и по умолчанию антропоцентричных учений тем, что обращается не к центру, в который помещает себя человек, уверенный в собственной исключительности, но к периферии и границам человеческого.
Опубликовано в журнале: «Звезда» 2017, №11 Михаил Эпштейн Эти размышления не претендуют на какую-либо научную строгость. Они субъективны, как и сама мораль, которая есть область не только личного долженствования, но и возмущенной совести. Эти заметки и продиктованы вопрошанием и недоумением по поводу таких казусов, когда морально ясные критерии добра и зла оказываются размытыми или даже перевернутыми.
Книга содержит три тома: «I — Материализм и диалектический метод», «II — Исторический материализм» и «III — Теория познания».Даёт неплохой базовый курс марксистской философии. Особенно интересена тем, что написана для иностранного, т. е. живущего в капиталистическом обществе читателя — тем самым является незаменимым на сегодняшний день пособием и для российского читателя.Источник книги находится по адресу https://priboy.online/dists/58b3315d4df2bf2eab5030f3Книга ёфицирована. О найденных ошибках, опечатках и прочие замечания сообщайте на [email protected].
Эстетика в кризисе. И потому особо нуждается в самопознании. В чем специфика эстетики как науки? В чем причина ее современного кризиса? Какова его предыстория? И какой возможен выход из него? На эти вопросы и пытается ответить данная работа доктора философских наук, профессора И.В.Малышева, ориентированная на специалистов: эстетиков, философов, культурологов.
Данное издание стало результатом применения новейшей методологии, разработанной представителями санкт-петербургской школы философии культуры. В монографии анализируются наиболее существенные последствия эпохи Просвещения. Авторы раскрывают механизмы включения в код глобализации прагматических установок, губительных для развития культуры. Отдельное внимание уделяется роли США и Запада в целом в процессах модернизации. Критический взгляд на нынешнее состояние основных социальных институтов современного мира указывает на неизбежность кардинальных трансформаций неустойчивого миропорядка.
Монография посвящена исследованию становления онтологической парадигмы трансгрессии в истории европейской и русской философии. Основное внимание в книге сосредоточено на учениях Г. В. Ф. Гегеля и Ф. Ницше как на основных источниках формирования нового типа философского мышления.Монография адресована философам, аспирантам, студентам и всем интересующимся проблемами современной онтологии.