Шесть серых гусей - [38]

Ларри тяжело поднялся с мраморной скамьи, на которой они с Полом сидели в ту памятную ночь, и сделал несколько неуверенных шагов вдоль решетки парка. Потом разорвал письмо на мелкие кусочки и тщательно закопал в мусорной куче рядом с аквариумом. Под серым зимним небом пальмы выглядели нелепо и неуместно, и это странное впечатление усиливало его тревогу: похоже, его действительно ждет ловушка. Ему показалось, что он слышит голос Пола, призывающий к осторожности. «Твое любопытство тебя погубит», — сказал бы он, если бы мог видеть его сейчас. «И был бы прав, — подумал Ларри. — Но как ему объяснить, что истинная цель моего присутствия здесь — желание удовлетворить мое любопытство и успокоиться? Под предлогом того, чтобы отругать Домитиллу за ее письмо (в этой семейке все любят писать письма), я смогу увидеть лицо, носящее столь необычное имя, и реального человека, который стоит за мелькнувшим в зеркале силуэтом. А потом, ласково отчитав ее и расставив все точки над i (как я поступил с ее отцом), уйду, посоветовав никому не рассказывать о моем визите». Он прошелся вдоль решетки. Ну, чем он рискует? Перед уходом из отдела он позвонил лейтенанту Симмонсу, дежурившему в порту. Тот подтвердил, что «Герцогиня Бедфордская» недавно пришвартовалась и что какой-то итальянец, пришедший от имени Ларри, предъявил пропуск и ждет, когда судно разгрузят, а выгрузка продлится до позднего вечера, потому что на рассвете корабль должен отплыть в Палермо. Времени у Ларри, таким образом, было предостаточно. И потом, в конце концов, она предлагала ему какие-то сведения, и, желая получить их, он просто выполняет свои служебные обязанности!

С бьющимся сердцем Ларри перешел через улицу. Убогие занавески загораживали окна привратницкой под сводом ворот, выбоины мостовой заполняла стоячая вода, тускло блестевшая в свинцовом свете, пробивавшемся со двора.

Он направился к черному ходу. В темном колодце лестничного проема не было ничего от поблекшей роскоши парадной лестницы. Шаткие ступени освещались только узкими запыленными окошками, выходившими на тихую площадь Сан-Паскуале. Ларри осторожно миновал площадку второго этажа и медленно поднялся на третий. На верхней ступеньке он споткнулся, ухватился за перила и, прежде чем тихонько постучать в дверь, подождал, пока утихнет сердцебиение.

Дверь немедленно открылась, и молодые люди оказались лицом к лицу. Словно удивившись своей обоюдной храбрости, они на миг застыли в неподвижности, молча рассматривая друг друга. Потом девушка отступила, пропуская Ларри в квартиру. Он вошел в слабо освещенную кухню, казавшуюся такой же убогой и запущенной, как та часть квартиры, которую он видел на прошлой неделе.

— Он действительно ушел? — спросил он вполголоса.

Она кивнула. Повисло молчание. Она застенчиво и испуганно смотрела под ноги. В ее позе не было ни самонадеянности, ни развязности, которых он так опасался.

— Вы… вы ждали за дверью? — спросил он взволнованно. — Я не слышал шагов…

— Я видела, как вы идете через двор, — ответила она. Она подняла голову и смотрела прямо на него, и Ларри смог наконец как следует рассмотреть лицо той, что мелькнула грациозным видением. Он почувствовал разочарование, смешанное с непреодолимым влечением: именно эти противоречивые чувства он и ожидал испытать. Девушка в самом деле была красива, с изящно очерченными бровями над темными, как и волосы, глазами, и хотя на вид ей нельзя было дать больше шестнадцати, в ней не было ничего от свежести девочки-подростка. Казалось, что она уже все пережила, глубокая усталость исказила чистые черты ее лица, проложила тени под глазами и лишила кожу юной чистоты.

— Вы тогда меня очень удивили и испугали, — сказал он. — Возможно, виновато зеркало, но мне почудилось, что в полумраке внезапно возникло… какое-то видение… Как встреча во сне…

Она шаловливо усмехнулась и весело спросила:

— Или как в замке с привидениями?

Он кивнул. «Почему бы и нет, — подумал он. — Мы в доме Мэри Шелли, ей бы это понравилось».

— Может, вы и видели мое отражение, — продолжала девушка, — но в тот день я не хотела быть замеченной! Напротив, я хотела спрятаться, чтобы рассмотреть и послушать вас, когда вы не знаете о моем присутствии. Мне это не удалось.

Ларри решился развить успех.

— А когда взорвалась бомба, вы тоже играли в привидение, не так ли? — спросил он.

Она бросила на него злой взгляд, но глаза ее в ту же минуту подернулись дымкой удивления.

— Вы и тогда хотели остаться незамеченной?

Она небрежно махнула рукой:

— В тот день это был не просто сон, а кошмар…

— Так это были вы? — настаивал Ларри.

Она вновь издала сдержанный смешок, очень похожий на признание.

— Вы слишком любопытны, — произнесла она, снова опуская голову.

— Когда взорвалась бомба, вы, наверное, испугались за отца!

Она нахмурилась:

— Наоборот, в какой-то момент меня охватила безумная надежда на то, что он больше не встанет. Я была в отчаянии, когда он поднялся и пошел прочь, покрытый пылью и яичными желтками, точно клоун… Нет, если я и испугалась, то только за вас. Я чуть не бросилась вам на помощь, едва не наклонилась, чтобы помочь подняться. Я бы так и сделала, если бы рядом не было отца…