Шесть пробуждений - [52]

Детектив Ло пожала плечами.

– В этом я могу с вами согласиться.

Она несколько мгновений смотрела на него, потом сказала:

– Как насчет того, что внутри вас что-то способно на то, что мы видели? Даже не вспотев при этом. Как вы это объясните?

– Что вы хотите сказать? Это был не я.

– Но что-то в вас способно на это. Или в ваше тело могли поместить другую личность, – предположила она.

– Хакеры умеют многое, но такого они пока не могут. Не сведя вас с ума. – Он показал на шеврон на ее плече. – Вы ведь проходили это в вашей школе охоты на клонов?

Она улыбнулась.

– Конечно. Просто хотела выяснить, знаете ли об этом вы. Бросила вам фальшивый спасательный трос.

– Спасибо. Я совершенно уверен, что того клона взломал хакер. Я бы никогда такого не сделал.

– Посмотрим, – ответила она.

* * *

Три дня спустя, сидя лицом к лицу со своим клоном, Хиро пытался подавить испарину, выступившую у него на лбу.

Клон пренебрежительно смотрел на него и молчал. Почему он не расстроен, как Хиро? Смотреть на самого себя – такое не должно было происходить с клоном.

Клоны обычно не видят свои мертвые тела, а если видят – ну что ж, те, кого они видят, мертвы. Не ходят повсюду, предположительно убивая людей. Как только клон умирает, его прежнее тело начинают называть оболочкой и избавляются от него, как от мусора.

Хиро думал, что это будет как смотреть в зеркало, но человек напротив него – с простой прической, сильным телом и сардоническим лицом – всем своим видом говорил: «Я высший, доминантный, настоящий Акихиро Сато».

Они были в комнате одни, но Хиро знал, что их записывают. Он полагал, что иллюзии одиночества достаточно.

Женщину с зелеными подмышками звали Озума Танака. Она подтвердила его алиби, а еще у него возникло странное ощущение в животе, когда она сказала, что видела его в подземке за час до прихода полиции.

Его клона задержали на следующее утро.

– Я Акихиро Сато, третий в этой линии, – сказал Хиро.

Клон рассмеялся.

– Вовсе нет. Ты по меньшей мере седьмой.

Хиро узнал шутку. Он пользовался ею для защиты, а эта его версия – для нападения. Он решил не поддаваться.

– Как тебя зовут.

– Я Акихиро Сато, девятый в этой линии.

Хиро потер ухо.

– А кто остальные?

Девятый ухмыльнулся.

– Остальные мертвы, за исключением Восьмого, который завершает миссию. Миссию, которую начал ты.

– Нет, – сказал Хиро. – Я не знаю, о чем ты…

Он посмотрел на камеры, и по его спине пробежал холодок.

– Оставь, Седьмой, ты, честный, законопослушный, обеспечивал алиби, пока мы с Восьмым работали. Не думай, что выкрутишься теперь, когда нас поймали. Когда поймают Восьмого, нас с ним сотрут, а ты, вероятно, отправишься в тюрьму. Но ничего страшного. Миссия почти завершена.

– Какая миссия? – воскликнул Хиро. – Я Третий, я помню свою первую жизнь, я родился в Токио, прожил шестьдесят восемь лет, выучился портновскому мастерству у отца… – Тут Девятый рассмеялся, но Хиро отчаянно продолжал: – В своей второй жизни я был журналистом и писателем, но умер раньше, чем закончил свой первый роман. Меня застрелили во время восстания клонов в Токио. Все это есть на моей флешке.

Последние слова были обращены к камерам; его жизнь должным образом запротоколировали и записали, он не слишком впечатлительный человек, которого интересовало клонирование и который решил, что бессмертие сделает его более смелым и склонным к риску. Поскольку он рассказывал о садоводстве и погоде в местных новостях, эти его мечты так и не осуществились. Воспоминания об отце и матери, о первой любви – любви человека, а потом о чувствах клона – все это четко отпечаталось в его сознании.

Его снова замутило, и он услышал щелчок: включился микрофон. Послышался четкий, громкий голос детектива Ло.

– Мистер Сато, Третий, мы задержали еще одного клона, который утверждает, что он – это вы. Он называет себя Восьмым.

Акихиро Сато, Девятый в линии, развел руками и улыбнулся.

– А вот теперь миссия завершена.

Хиро провел в тюрьме три недели, пока детектив Ло проводила расследование. Он попросил чистый блокнот и ручку, и, когда было установлено, что он не замышлял самоубийство, ему все принесли.

Хиро начал дотошно записывать свои воспоминания. Он отчетливо, со всеми подробностями помнил родителей, сестер, свою счастливую жизнь в Токио, школьные годы, исключение из школы, мятеж клонов и как стриг клонов-активистов, узнавая о бессмертии. Он хотел стать бессмертным.

Вторая жизнь Хиро была короткой и жестокой – он потерял все средства, неудачно вложив их, и погиб во время второго восстания клонов.

Воспоминания были отчетливые, такие отчетливые…

Аки-ХИРО!

Ее голос снова вспорол воспоминания, и Хиро невольно сжался. Бабушка. Она его вырастила, била, старалась «сделать из него человека». В 16 лет он сбежал и жил с одной парой в маленькой квартирке в Токио, там и научился косметологии от мадам-наркоманки. А заодно узнал о заболеваниях, передаваемых половым путем.

Хиро положил ручку и потер лоб. Два набора воспоминаний – разных воспоминаний – боролись в его сознании. Он помнил родителей так четко, словно смотрел телепередачу, но чувствовал удары ремня по голым ногам и знал, что воспоминания о бабушке настоящие.