Шесть лет с В. И. Лениным - [5]
Очевидно, она думала, что я хочу стрелять во Владимира Ильича.
Не успел я ей ответить, как у мастерских раздался крик:
— Это свой, свой!
Я увидел троих мужчин, бегущих ко мне с револьверами в руках. Я опять закричал:
— Стойте! Кто вы? Стрелять буду!
Они тотчас же ответили:
— Мы — заводской комитет, товарищ, свои…
Присмотревшись, я узнал одного из них: я видел его раньше, когда мы приезжали на завод. Они подошли к Владимиру Ильичу. Все это произошло очень быстро, в одну-две минуты.
Кто-то из них настаивал, чтобы я вез Владимира Ильича в ближайшую больницу. Я решительно ответил:
— Ни в какую больницу не повезу. Везу домой.
Владимир Ильич, услышав наш разговор, сказал:
— Домой, домой…
Вместе с товарищами из заводского комитета — один оказался из военного комиссариата — мы помогли Владимиру Ильичу подняться на ноги. Он сам, с нашей помощью, прошел оставшиеся несколько шагов до машины. Мы помогли ему подняться на подножку автомобиля, и он сел на заднее сиденье, на обычное свое место.
Раньше чем сесть за руль, я остановился и посмотрел на Владимира Ильича. Лицо его было бледно, глаза полузакрыты. Весь он притих. Сердце сжалось у меня, как от физической боли, к горлу подступило что-то… С этой минуты он стал для меня особенно близким и дорогим, как становятся нам дороги родные люди, которых мы вдруг можем навеки потерять.
Но размышлять было некогда, надо было действовать. Жизнь Владимира Ильича должна быть спасена!
Двое товарищей сели в машину: один со мной, другой рядом с Ильичем. Я поехал в Кремль очень быстро, как только позволяла дорога.
По пути я несколько раз оглядывался на Владимира Ильича. Он с половины дороги откинулся всем туловищем на спинку сиденья, но не стонал, не издавал ни одного звука. Лицо его становилось все бледнее. Товарищ, сидевший внутри, немного поддерживал его. Въезжая в Троицкие ворота, я не остановился, а только крикнул часовым: «Ленин!» — и проехал прямо к квартире Владимира Ильича.
Чтобы не привлекать внимания людей, проходивших и стоявших неподалеку от парадных дверей дома, где жил Владимир Ильич, я остановил машину у боковых дверей, за аркой.
Здесь мы все трое помогли выйти Владимиру Ильичу из автомобиля. Он вышел при нашей поддержке, видимо страдая от боли. Я обратился к нему:
— Мы вас внесем, Владимир Ильич…
Он наотрез отказался.
Мы стали просить и убеждать его, что ему трудно и вредно двигаться, особенно подниматься по лестнице, но никакие уговоры не помогли, и он твердо сказал:
— Я пойду сам…
И, обращаясь ко мне, прибавил:
— Снимите пиджак, мне так легче будет идти.
Я осторожно снял с него пиджак, и он, опираясь на нас, пошел по крутой лестнице на третий этаж. Поднимался он совершенно молча, я не слышал даже вздоха. На лестнице нас встретила Мария Ильинична. Мы провели Владимира Ильича прямо в спальню и положили на кровать.
Мария Ильинична очень тревожилась.
— Звоните скорей! Скорей! — просила она меня.
Владимир Ильич приоткрыл глаза и спокойно сказал:
— Успокойся, ничего особенного… Немного ранен в руку.
Из другой комнаты я позвонил управляющему делами Совета Народных Комиссаров Бонч-Бруевичу и стал ему рассказывать о случившемся. Он едва дослушал меня — надо было, не теряя ни секунды, принимать меры.
В квартиру Ленина пришел Винокуров, народный комиссар социального обеспечения, приехавший на заседание Совета Народных Комиссаров. Скоро прибежал и Бонч-Бруевич.
Владимир Ильич лежал на правом боку и очень тихо стонал. Разрезанная рубашка обнажала грудь и левую руку, на верхней части которой виднелись две ранки. Винокуров смазал ранки иодом.
Владимир Ильич открыл глаза, болезненно посмотрел вокруг и сказал:
— Больно, сердцу больно…
Винокуров и Бонч-Бруевич пытались успокоить Ильича:
— Сердце ваше не затронуто. Раны видны на руке и только. Это отраженная нервная боль.
— Раны видны?.. На руке?
— Да.
Он затих, закрыв глаза. Через минуту он застонал очень тихо, сдержанно, точно боясь кого-то побеспокоить.
Лицо его стало еще бледней, и на лбу появился желтоватый восковой оттенок. Присутствующих охватил ужас: неужели Владимир Ильич покидает нас навеки? Неужели смерть?
Бонч-Бруевич позвонил в Московский Совет и попросил дежурного члена Совета и бывших там товарищей тотчас же ехать за врачами. Передал по телефону: нужны немедленно врачи — Обух, Вейсброд и еще хирург. Кому-то было поручено привезти подушки с кислородом, разыскав их в московских аптеках. В Кремле еще не была организована медицинская помощь: не было ни аптеки, ни больницы, и за всем надо было посылать в город.
Позвонил Я. М. Свердлов, которому только что сообщили о ранении Владимира Ильича. Бонч-Бруевич рассказал ему в нескольких словах о случившемся и попросил пригласить немедленно опытного хирурга. Яков Михайлович сообщил, что сейчас же пошлет за профессором Минцем, и вскоре сам пришел.
Мария Ильинична обратилась ко мне с просьбой сообщить Надежде Константиновне о несчастье как можно осторожней. Надежда Константиновна была в Народном комиссариате просвещения и ничего еще Не знала. Когда я спускался во двор, меня догнал кто-то из Совета Народных Комиссаров, чтобы вместе идти предупредить Надежду Константиновну.
Авторы этих воспоминаний имели непосредственное отношение к охране Кремля и высших руководителей государства. Павел Мальков был первым кремлевским комендантом с марта 1918 по апрель 1920 года. Он часто встречался с В.И. Лениным, Я.М. Свердловым, Ф.Э. Дзержинским и другими видными деятелями советского руководства. Степан Гиль являлся персональным водителем и охранником Ленина, а после его смерти служил у Микояна и Вышинского.В своих записках П. Мальков и С. Гиль рассказывают много интересного о служебной деятельности и личной жизни кремлевских вождей – прежде всего В.И.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
За многие десятилетия жизни автору довелось пережить немало интересных событий, общаться с большим количеством людей, от рабочих до министров, побывать на промышленных предприятиях и организациях во всех уголках СССР, от Калининграда до Камчатки, от Мурманска до Еревана и Алма-Аты, работать во всех возможных должностях: от лаборанта до профессора и заведующего кафедрами, заместителя директора ЦНИИ по научной работе, главного инженера, научного руководителя Совета экономического и социального развития Московского района г.