Шесть лет с В. И. Лениным - [4]

Когда мы въехали во двор, митинг на заводе Михельсона еще не начался. Все ждали Ленина. В обширном гранатном цехе собралось несколько тысяч человек. Как-то получилось, что никто нас не встречал: ни члены завкома, ни кто-либо другой.

Владимир Ильич вышел из автомобиля и быстро направился в цех. Я развернул машину и поставил ее к выезду со двора, шагах в десяти от входа в цех.

Несколько минут спустя ко мне приблизилась женщина в коротком жакете, с портфелем в руке. Она остановилась подле самой машины, и я смог рассмотреть ее. Молодая, худощавая, с темными возбужденными глазами, она производила впечатление не вполне нормального человека. Лицо ее было бледно, а голос, когда она заговорила, едва заметно дрожал.

— Что, товарищ, Ленин, кажется, приехал? — спросила она.

— Не знаю, кто приехал, — ответил я.

Она нервно засмеялась и сказала:

— Как же это? Вы шофер и не знаете, кого везете?

— А я почем знаю? Какой-то оратор — мало ли их ездит, всех не узнаешь, — ответил я спокойно.

Я всегда соблюдал строжайшее правило: никогда никому не говорить, кто приехал, откуда приехал и куда поедем дальше.

Она скривила рот и отошла от меня. Я видел, как она вошла в помещение завода.

Мелькнула мысль: «Что она ко мне привязалась? Такая настойчивая!» Но так как любопытствующих узнать, кто приехал, бывало всегда много, иногда даже обступали машину со всех сторон, то я не обратил особого внимания на поведение и слова этой женщины.

Спустя примерно час из завода вышла первая большая толпа народу — главным образом рабочие — и заполнила почти весь двор. Я понял, что митинг кончился, и быстро завел машину. Владимира Ильича еще не было.

Через несколько минут во дворе появилась новая большая толпа народа, впереди нее шел Владимир Ильич. Я взялся за руль и поставил машину на скорость, чтобы можно было двинуться в любую секунду.

Направляясь к машине, Владимир Ильич оживленно разговаривал с рабочими. Они засыпали его вопросами, он приветливо и обстоятельно отвечал и, в свою очередь, задавал какие-то вопросы. Очень медленно подвигался он к автомобилю. В двух-трех шагах от машины Владимир Ильич остановился. Дверка была открыта кем-то из толпы.

Владимир Ильич разговаривал с двумя женщинами. Речь шла о провозе продуктов. Я хорошо расслышал его слова:

— Совершенно верно, есть много неправильных действий заградительных отрядов, но это все, безусловно, устранится.

Разговор этот длился две-три минуты. По бокам Владимира Ильича стояли еще две женщины, немного выдвинувшись вперед. Когда Владимир Ильич хотел сделать последние шаги к подножке машины, вдруг раздался выстрел.

Я в это время смотрел на Владимира Ильича. Моментально повернул я голову по направлению выстрела и увидел женщину — ту самую, которая час назад расспрашивала меня о Ленине. Она стояла с левой стороны машины, у переднего крыла, и целилась в грудь Владимира Ильича.

Раздался еще один выстрел. Я мгновенно застопорил мотор, выхватил из-за пояса наган и бросился к стрелявшей. Рука ее была вытянута, чтобы произвести следующий выстрел. Я направил дуло моего нагана ей в голову. Она заметила это, рука ее дрогнула, и в ту же секунду раздался третий выстрел. Третья пуля, как потом выяснилось, попала в плечо одной из стоявших там женщин.

Еще миг, и я бы выстрелил, но злодейка, стрелявшая в Ленина, кинула свой браунинг мне под ноги, быстро повернулась и бросилась в толпу по направлению к выходу. Кругом было много народу, и я не решился стрелять ей вдогонку: можно было убить кого-нибудь из рабочих.

Я ринулся за ней и пробежал несколько шагов, но тут в голове мелькнула мысль: «А как же Владимир Ильич?.. Что с ним?» Я остановился. Несколько секунд стояла страшная мертвая тишина. Потом вдруг раздались голоса со всех сторон: «Убили! Ленина убили!» Вся толпа разом бросилась со двора догонять убийцу. Образовалась страшная давка. Я обернулся к автомобилю и замер: Владимир Ильич лежал на земле в двух шагах от машины. Я бросился к нему. За эти секунды битком набитый двор опустел, а стрелявшая скрылась в толпе.

Я опустился перед Владимиром Ильичем на колени, наклонился к нему. Какое счастье: Ленин был жив, он даже не потерял сознания.

— Поймали его или нет? — спросил он тихо, думая, очевидно, что в него стрелял мужчина.

Говорил Владимир Ильич с трудом, изменившимся голосом, с каким-то хрипом. Я сказал ему:

— Не говорите, вам тяжело…

В эту секунду поднимаю голову и вижу, что из мастерской бежит к нам какой-то мужчина в матросской фуражке. Левой рукой он неистово размахивал, а правую держал в кармане. Бежал он стремглав, прямо на Владимира Ильича.

Его фигура и весь его вид показались мне крайне подозрительными, и я закрыл собой Владимира Ильича, особенно его голову, почти лег на него.

— Стой! — закричал я изо всех сил, направив на бежавшего револьвер.

Он продолжал бежать и все приближался к нам. Тогда я еще раз крикнул:

— Стой! Стреляю!

Не добежав нескольких шагов до Владимира Ильича, он круто повернул налево и бросился бегом в ворота, не вынимая руки из кармана. В это время ко мне подбежала сзади какая-то женщина с криком:

— Что вы делаете? Не стреляйте!