Шесть историй о любви - [27]

В Симферополе было тепло и солнечно, прямо как дома в Челябинске. Рядом с аэропортом располагалась автобусно-троллейбусная станция, откуда можно было попасть в любой уголок Крыма. Михаил, никуда не торопясь, изучил расписание и выяснил, с какой платформы отправляется нужный ему транспорт.

Троллейбус номер девять не спеша, минут за двадцать, довез его до железнодорожного вокзала, где следовало сделать пересадку.

Там тоже оказалась большая автостанция с множеством платформ. И, спросив откуда отправляется нужная ему "единица", он лениво пошел в указанном направлении. Скамейки на остановке были все заняты, и Михаил поставил свой багаж - спортивную сумку- на низкий подоконник близстоящего здания. За стеклом он с удивлением увидел до боли знакомую картину: среди разложенных на полу помещения книг степенно расхаживали мужчины и женщины, внимательно разглядывая брошенное к ногам богатство.

"Ну надо же, не иначе как это- книжный рынок!"- подумал Бурлаков.— "Вот это повезло". Он обошел здание вокруг и нашел вход.

В те далекие времена книжное собирательство было модным занятием. Хорошие книги были в дефиците, и за них платили весьма приличные деньги. Бурлаков принимал в этом бизнесе активное участие, бесконечно меняя, покупая и перепродавая книги. Однако, надо заметить, что книжным собирательством Михаил занимался не по причине моды и не с целью наживы. Он просто любил хорошие книги. Любил их читать и, совсем не случайно, в кругу знакомых считался начитанным и весьма неглупым молодым человеком. Книги он любил почти также, как женщин, даже сильнее. Ведь, в отличие от прекрасного пола, книги были честнее и надежнее. Они никогда не изменяли, не имели привычки обижать и не обижались сами. Они терпеливо пережидали разлуку с хозяином и всегда с радостью делились самым сокровенным- своим содержимым.

У входа на книжный рынок стоял столик. За ним сидели мужчина лет под пятьдесят и женщина того же возраста.

– Здравствуйте,— широко улыбаясь, обратился к ним Бурлаков. Если я правильно понял, то здесь книги меняют?

Дежурные подтвердили его предположение. Завязалась беседа и вскоре Мишенька выяснил все местные порядки. Особенно ему понравилось то, что всего за полтинник сюда пускали и иногородних книголюбов. Пятьдесят копеек не деньги, Бурлаков расстался с ними легко.

На всех книжных барахолках своих распознавали по жаргону и поведению. Поскольку в те времена открытая продажа книг по рыночной цене считалась спекуляцией и преследовалась заинтересованными ведомствами, то наглый вопрос: "Сколько стоит книга?" отпугивал возможного продавца. Зная об этом, Мишенька, отыскав нужный томик, спрашивал:

– Из какого расчета идет это издание?

Хозяин, внимательно поглядев на него, отвечал:

– Полтора. А что у вас есть?

– Все мое осталось дома, за три тысячи километров отсюда,— пояснял Бурлаков.— Я никак не подозревал, что сразу нарвусь на такое интересное мероприятие. Но у меня есть казначейские билеты Госбанка СССР. На них написано, что они, якобы, принимаются и действуют по всей территории страны. Не хотите ли взглянуть. Я вам предлагаю один и два.

Хозяин книги, подумав, говорит:

– Меньше, чем один и три не могу.

Мишенька согласно кивает и берет соседнюю книгу, листает ее с умным видом, вкладывая между страниц две купюры на сумму в тринадцать рублей. Затем кладет ее на место и забирает ту книгу, что его заинтересовала.

– Хорошая книга, но эта лучше,— сообщает он хозяину, который внимательно наблюдал за его действиями.

После этого покупатель и продавец расходятся и забывают друг о друге навсегда. Приобретя таким образом несколько томиков, Бурлаков покинул книжный рынок. Он оставил на нем рублей пятьдесят, но в родном Челябинске такой набор литературы стоил, как минимум, вдвое дороже. Две книги, из приобретенных, он решил оставить себе, а остальные- реализует дома по рыночной цене, с целью покрыть свои финансовые издержки.

Удовлетворенно подбив баланс, Михаил с легким сердцем отправился на троллейбусную остановку.

Турбаза "Таврия" представляла собой большой спальный корпус гостиничного типа с номерами на два и три места. Рядом находились столовая, открытая эстрада, спортплощадка и какой-то летний павильон.

В вестибюле гостиницы было прохладно. К окошку администратора стояла небольшая очередь. Бурлаков тоже постоял в ней и зарегистрировал свое прибытие. Ему дали заполнить какую-то анкету и, когда он с заполненным листком подошел к администратору во второй раз, у окошка пытали какую-то рыжеволосую девицу.

"С рыжими я еще не дружил"- подумал Михаил.

Девушка, судя по всему, оказалась из Таллина. Наш герой, побывавший не так давно в этом славном городишке, заинтересованно спросил:

– А вы там не в микрорайоне Ласнамяэ живете?

Девушка косо посмотрела на него и сердито с прибалтийским акцентом ответила:

– Нет.

"Такая же, как все они в этой промозглой Эстонии,"- подумал Михаил.— "Не дружил с рыжими и, похоже, не буду."

– Скажите,— обратился он в окошко.— Тут Бергер Василий еще не появлялся? Тоже из Челябинска.

Тетенька, полистав журнал, сказала, что такой еще не регистрировался.

В комнате Михаил оказался один. Оба соседа отсутствовали, из трех кроватей ему досталась та, что у окна. Расположившись, он узнал распорядок дня и отправился погулять в центр города.