Шесть дней Ямады Рин - [7]

Думаете, мне кто-то дал это сделать?

Мелкий просовывает голову в открытую дверь и говорит:

— Хозяйка Рин, тут к тебе тот парень пришел извиняться.

«Тот парень» — это очень исчерпывающе, правда?

— Какой еще парень?

— Вчерашний. Которого ты погнала. Ну, этот… в спортивном костюме.

Мой телохранитель молниеносен лишь в момент опасности. Однако, выдавить из него связную фразу в расслабленном состоянии задача порой непосильная. Тем более, что Мелкий уже счел посетителя безобидным, если спросил моего разрешения.

— Пусть войдет.

В мой кабинет просачивается «тот самый» парень — наперсточник в спортивном костюме. Лохматый-нечесаный, как бродяжка, бандана вокруг шеи намотана, но лыбится, подлец, так солнечно, и отлично понимает, что выглядит сейчас настоящим милахой. И ни растянутые на коленках треники, ни голубиное перышко в волосах впечатлению не мешают. В руках у него корзинка доверху наполненная мандаринами. Моими любимыми — мелкими, красными, с тоненькой корочкой и удивительно стойким ароматом.

— От всего сердца прошу прощения, Молодая Хозяйка Рин. Я раскаиваюсь и умоляю не держать зла, — говорит он и на колени опускается.

— А почему мандарины?

— Я не знал, что тебе нравится, Молодая Хозяйка, поэтому выбрал на свой вкус, — поспешно оправдывается нежданный гость. — Я люблю такие мандарины с самого детства. Они очень сладкие и пахнут… хорошо.

Аппетитно так носом поводит, облизывается и жмурится.

А уж как я их люблю. И свежие, и сушеные, и в компоте, и в варенье.

— Что ж, твои извинения приняты, эээ…

— Брат Рё. Так меня зовут.

— Мне ты точно не брат.

— А очень бы хотелось, — не унимается он. — Я столько слышал про «Трилистник» и про тебя, Молодая Хозяйка. Я хочу на тебя работать. Я тебе пригожусь, госпожа, вот увидишь.

Наглость, конечно, но обаятельная наглость.

— А ты сейчас чей? Почему хочешь клан сменить?

— Ничейный я. Ронин, если угодно.

С колен он не поднимается, глядит снизу вверх круглыми, яркими от отчаянной решимости глазами. А потом расстегивает курточку и обнажается по пояс. На смуглой коже ни тату, ни тавра, и если бы не шрамы, то можно было бы сказать, как у ребенка, она чиста. Но тело у ронина (теперь верю, да) Рё совсем не детское, как мне почудилось сначала. И лицо тоже. Пожалуй, это Рё старше меня и, сразу понятно, боец он опытный.

— А не жалко расставаться со свободой? — спрашиваю.

А у самой ком в горле ни с того ни с сего. От мандаринки, наверное.

— С жизнью расставаться всяко хуже, э?

— А что натворил?

— Да разное, — уклончиво хмыкает Рё и добавляет: — Не бойся, я не в розыске.

— Мне надо подумать, — отвечаю.

Ронин и не возражает, одевается, кланяется, благодарит и исчезает, а на прощание бросает эдак многозначительно:

— Буду ждать. И не потеряюсь. Я всегда рядом, Хозяйка.

Я остаюсь с мандаринами, похрюкивающим от сдерживаемого смеха Красавчиком и странным чувством, какое бывает когда встречаешь существо с Другой Стороны. Не может быть, чтобы этому стрёмному пацану, покровительствует ками.

— Чего ты ржешь, Тан? Что смешного-то?

— Аж слюнки потекли при виде крепкого мужского тела, да? Аж щечки порозовели.

— Так, — говорю я мрачно. — Козявку доел? Выметайся, старый хрен!

Если вы думаете, что я днюю и ночую в офисе, то вы ошибаетесь. Но и по ночным клубам я тоже не ходок. А смысл, если тусоваться приходится с Мелким. Все равно, что на свидание с собственным котом ходить.

Короче, едем домой. Мелкий на переднем сидении, треплется с Ли о том о сем. Я — сзади расслабляюсь: сняла туфли, верхнюю пуговицу на рубашке расстегнула, полулежу и слушаю музыку в плеере. Представляю в подробностях, как залезу сейчас в ванну с банкой холодного пива. И уже практически слышу тихий хлопок, когда тянешь за алюминиевое «ушко»…

— Смотри, Мин Джун, как хорошо чувак бежит, — говорит Ли, кивая на зеркало заднего вида. — Спорим на двадцатку, что он нас догонит.

Я тоже оборачиваюсь, но из-за света фар едущих позади машин ничего разглядеть не могу. Чертовы пробки!

— А что там такое? — спрашиваю у Мелкого, по такому случаю высунувшегося в окно по пояс.

— По ходу нашего парня собираются бить.

Опять «наш парень»? И точно — по тротуару, петляя как заяц, мчится сегодняшний ронин. Нос расквашен, ухо порвано и между пальцами, что крепко зажимают плечо, проступает что-то темное.

— Наверное, я вмешаюсь, — задумчиво так, с ленцой говорит Мелкий.

По всем видно, ему очень хочется кулаками помахать.

— Сначала посмотри кому он так приглянулся, — строго приказываю я. — Если это «драконы», то пусть сам разбирается.

Еще не хватало, чтобы мои люди вступались за какого-то бродягу. Мы и так с «драконами» на ножах.

— Да вроде бы какая-то шпана… — с радостным предвкушением улыбается мой телохранитель. — Ли, останови за поворотом.

Мы немного обгоняем беглеца и тормозим прямо перед его носом.

— О! Приветики! — нервно смеется он, улегшись животом на теплый капот. — Какой приятный вечерок выдался, не правда ли? Мое почтение, Хозяйка Рин!

И лихо салютует мне блестящей от крови, словно лакированной ладонью. Дышит он тяжело, аж язык вывалил.

Тем временем из лимузина выбирается Мелкий. Снимает пиджак, следом рубашку (она дизайнерская, мой подарок) и остается в майке. На самом деле он среднего роста и самого обычного сложения. «Мелкий» — это производное от старого прозвища «Маленький Танк». В смысле, самоходная бронированная стреляющая машина на гусеничном ходу в человеческом обличье.