Шесть дней Ямады Рин - [21]

— Я тебе не рада, Макино, — говорю я. — Какого черта ты вытворяешь?

Обольстительный Томоэ медленно приближается, облокачивается на капот и окидывает меня эдаким снисходительным взглядом главного самца в стаде. Типа, глазами раздевает. Пуговичка за пуговичкой, бретельку с плечика и всё такое… Слюни пускает, кобелина. Вот, как в такой обстановке одеваться женственно?

— А теперь застегни всё обратно, извращенец, и сделай как было, — говорю я. — Пока я не навоображала, как носок моей туфли со всего маху врезается тебе в промежность.

При этом я кровожадно пялюсь на ширинку его брюк, чтобы и его воображение заработало в нужном направлении.

— Ладно, шутки в сторону, — говорит король всех борделей. — Мне надо с тобой поговорить наедине, Ямада Рин.

— О чем?

— О семейных делах.

Ух, как мне это не нравится. Когда улыбаются вот так вот краем рта и демонстрируют при этом клык.

— Тебе уже сказали, что человечество изобрело мобильные телефоны? Зачем было гнаться, устраивать показуху?

Томоэ только руками разводит. Да, я уже знаю, что пристрастие к дешевым понтам не лечится консервативными методами, а отрезать пришлось бы слишком много.

— Давай поговорим наедине, Ямада. Как брат с сестрой.

— У меня нет братьев, Макино.

— Так и у меня сестер не завелось, — парирует он.

Мы отходим в сторонку, оставаясь в поле зрения его охранников и ронина. Если бы не заявленная тема (в моем случае — слишком актуальная и болезненная), то я бы его послала подальше, честное слово.

— Где ты чучело это окопала? — спрашивает Томоэ, кивая на Рё.

— Где взяла, там уже нету, — огрызаюсь я. — Давай-ка к делу. Чего надо?

Утиль для Мелкого я ему еще припомню!

Смазливая до неприличия физиономия главы клана дивным образом обретает серьезное выражение. Надо же, он умеет не только взглядом раздевать.

— Ты сегодня встречалась с детективом Дайити, — говорит (и это не вопрос) — Он расследует смерть Ян Чэня. Что ты ему сказала?

— Пока ничего особенного. А что?

— Он всё еще считает, что это сделали «Драконы»?

— А это они? — прикидываюсь я несведущей.

— Нет, но я могу предоставить доказательства, что заказчиком был мой младший братец.

Удержать на лице маску спокойствия мне не удается. Нижняя челюсть сама по себе отваливается. Позор тебе, Ямада Рин!

— Решил избавиться от брата?

Неужели узнал про отцовство Чэня? От кого? Когда? У меня аж дыхание сбивается от волнения. Как же я теперь наказ призрака выполню?

Томоэ морщится, как от глубочайшего разочарования во всем человечестве. Это он правильно делает. Если человеческая раса породила такого, как он, подонка, то грош ей цена.

— Я разве изверг какой-то, чтобы родную кровь в тюрьме сгноить? — немного обиженно бухтит он. — Пусть тусуется за океаном, денег ему хватит надолго и я без помощи не оставлю. Но не здесь.

— А если братец сумеет отмазаться?

— Не, Ямада, без вариантов, — хихикает Томоэ. — У меня проколов не бывает. Здесь Кохею тюремный срок будет светить еще очень долго.

— Понятненько, — бормочу я и в голове мысль только одна: «Вот это я вляпалась, так вляпалась!»

Не зря покойный Чэнь вмешался, никакая это не причуда была. Он почуял, что Судьба как игрок в бильярд уже прицелилась кием, намереваясь столкнуть два ярких шара. Но я-то как смогу противостоять высшим силам?

— Ну и? Поможешь мне?

Надеюсь, у меня сейчас глаза не бегают из стороны в сторону, потому что я не представляю, как поступить в этой ситуации. Отказаться? Старший Макино другим способом, но сольет информацию полицейским. Согласиться? А завтра Томоэ узнает про брата Фу (такие вещи в секрете не утаить) и решит, будто я в сговоре с Кохеем. Или, того хуже, стучу на своих же кланников. В свете ссоры с дядей, эти слухи могут мне дорого стоить.

Ладно! Снова последую совету Красавчика, гласящему: «В непонятной ситуации — начинай торговаться!»

— А что мне с этого обломится? — спрашиваю я. — В чем моя выгода? Ты даешь пинка братцу, детектив закрывает дело, прокурор весь в шоколаде, а что получаю я и мой клан?

— Какая же ты всё-таки меркантильная сучка, Рин, — говорит Томоэ и пялится на мою грудь.

— Госпожа Ямада, — педантично поправляю я. — Или на худой конец — Хозяйка Рин. В остальном — ты прав.

— Я могу уступить «Трилистнику» кое-какую спорную территорию. Без всяких предварительных условий, — заявляет он и продолжает таращиться на третью сверху пуговицу моей рубашки. Ему там медом намазано?

— Макино, — злюсь я. — Представь, что у меня на лбу выросли сиськи. Так тебе проще будет смотреть в глаза во время разговора.

О! Подействовало! Вот зачем этому сукину сыну такие длинные ресницы, а?

— Если бы я стояла во главе клана…

— Поэтому я к тебе и обратился. Старик Кента, тот с меня живьем шкуру спустит при встрече, — деланно ухмыляется «дракон». Не радует его мысль о том, кем я запросто могу стать когда-нибудь.

И тем самым дает мне возможность потянуть время. Ура! Кажется, я спасена.

— Тем более, я должна уговорить дядю, — быстренько отмазываюсь я. — Хотя бы попытаться.

— Так ты согласна?

— Почти. Если клану эта сделка на пользу пойдет, то почему бы и нет. Ничего личного. Но тебе-то чем Кохей насолил? Родная же кровь.