Шесть дней Яд-Мордехая - [43]

Были посланы связные с указаниями для саперных групп. Затем командиры занялись обсуждением наиболее важной проблемы - вопросом оружия. Они пригласили Натека для отчета. Он пришел со списком оружия и боеприпасов, выданных защитникам. Сейчас он уже не помнит точно, сколько боеприпасов осталось к концу того первого дня сражения, но тогда он был способен доложить командирам о наличии запаса до последнего патрона. Положение было неважным. Боеприпасов осталось совсем мало на все виды оружия. Он также доложил о нехватке винтовок. Несколько чешских снайперских винтовок вышли из строя в первый же день сражения. Он был в восторге, когда получил эти ружья, изготовленные на знаменитых шкодовских заводах, однако они оказались ненадежными - не были приспособлены к жаре пустыни. Теперь они вместе с плохонькими итальянскими ружьями, составляли треть всех имеющихся винтовок. Впредь ими можно было пользоваться только на относительно спокойных позициях.

"Это значит, что у нас осталось всего лишь сорок хороших винтовок, включая и те, что у Пальмаха", - подытожил Алекс упавшим голосом.

Тогда заговорил Салек Бельский, "галилейский воин". "Пусть египтяне снабдят нас оружием, - предложил он. - Вокруг поста 1 валяется много оружия. Почему не послать людей, чтобы собрать его? Я первым пойду".

"Прекрасная идея, - согласился Тувия. - Кто еще пойдет?"

"Попросим ребят из Пальмаха взять на себя это дело", - сказал Алекс.

"Согласны".

В кибуце осталось несколько противопехотных мин, которые отряду Пальмаха не удалось уложить в ту неистовую ночь перед нападением. Командиры обсуждали вопрос, в каком месте лучше всего их уложить теперь. Их было слишком мало, чтобы обезопасить участок, примыкающий к дороге. Приходилось надеяться, что предупредительные знаки и слухи, распространяющиеся среди местных арабов, убедят египетское командование в том, что неразумно приближаться к западной стороне. Они предполагали, что сейчас пост 3 под угрозой атаки пехоты, так как покинутый арабский дом, расположенный напротив, мог быть использован в качестве трамплина. Было решено сконцентрировать мины перед этим постом. Дани, спавший мертвым сном на полу штаба, должен был со своими пальмахниками выйти на это задание, как только скроется луна.

Все дело взял под свою ответственность Алекс, а Тувия отправился к фабрике, чтобы приготовить своих людей к предстоящей ночи. Он был очень озабочен покинутым дотом. Минометы и огонь из поста 10 удержали египтян на определенном расстоянии от дота до самого вечера; если же наступающим удастся забраться в дот ночью, они могут натворить много бед. Оттуда они могли открыть огонь непосредственно по центру поселения. Они также могли использовать его в качестве огневого прикрытия для войск, ведущих наступление на пост 1. Они могут вывести из строя пост 10 ... Тувия решил предотвратить это при помощи "браунинга". Он нашел Шимона Розена, залегшего с этим пулеметом около противотанковых рвов, у ворот кибуца. Он приказал людям принести лопаты и вырыть канаву для лучшего укрытия. Залмана он назначил вторым номером; тот должен был подавать ленту в пулемет и советовать Шимону, когда и куда вести огонь.

Шимон был хрупким мужчиной с громадным носом, а на его узком лице застыло выражение вечного смущения. Он не был членом раннего кибуца в Польше, и принял решение во время войны, при необычных обстоятельствах. Он служил рядовым в польской армии, когда нацисты захватили Польшу. После капитуляции он был взят в плен. По дороге в лагерь военнопленных над ним стал издеваться нацистский офицер - вероятно, его "еврейский нос" был тому причиной. То ли по наивности, то ли из-за злости, он решил, что может отплатить своему мучителю оскорблением. "Ты, гитлеровская свинья!" - закричал он, и в ответ офицер схватил штык и проколол ему бедро. Почти неделю Шимон шел с колонной пленных по двадцать миль в день и более. Некоторые падали, и на глазах у всех их пристреливали; ему оставалось только держаться или умереть. Товарищи по плену отрывали куски от своей одежды, чтобы перевязать его рану. Крестьянин бросил ему две палки, которые послужили костылями. Кое-как он добрался до лагеря. К концу восьмого месяца его отправили в рабочий батальон; он бежал из поезда. Его единственной мыслью было идти на восток и добраться до советской зоны Польши, где жила его семья. Пробираясь ночами, прячась от немцев, умирая с голода, он наконец дошел до русской зоны, где его арестовали по подозрению в шпионаже. Он был приговорен к трем годам принудительных работ.

Все-таки гораздо лучше было в русской тюрьме, чем в нацистском концентрационном лагере. Он получал больше еды, а охранники не издевались над заключенными. Его послали в Мурманск, в Сибирь, в никелевые копи. После того, как Советский Союз подвергся нападению, жизнь в трудовом лагере значительно ухудшилась. Шимона направили на строительство железной дороги в горах Урала. Еды становилось все меньше и меньше, теплая одежда не выдавалась, морозы крепчали. Заключенные гибли от холода и лишений. Шимон не верил, что ему удастся выжить; несмотря на это, он, как мог, честно трудился и выполнял все, что ему приказывали. В то время в лагере распространились слухи, что поляки будут освобождены, если они вступят в польскую армию, которая тогда формировалась генералом Андерсом. Однажды Шимона вызвали к начальству и спросили, согласен ли он завербоваться; он согласился. Армия проходила обучение в Иране, Ираке и Сирии. Но здесь были другие недостатки. Эта армия была гораздо более антисемитской, чем та польская армия, в которой он служил когда-то. Евреи подвергались бесконечным унижениям. Но, несмотря на все предрассудки, Шимон стал пулеметчиком и получил чин капрала. По пути на итальянский фронт войска генерала Андерса остановились в Палестине. Для Шимона и многих других еврейских солдат это было возможностью, ниспосланной самим небом. Они годами стремились избавиться от антисемитизма в Польше; и вот они прибыли на Землю Обетованную. Множество еврейских солдат дезертировало. Многие вступили в Еврейские Соединения британской армии, однако Шимон был сыт войной по горло. Некоторые его друзья в Польше принадлежали к Гашомер Гацаир. Ему удалось связаться с этой организацией, и его послали в кибуц Яд-Мордехай. Здесь он занялся утками.