Шесть дней Всемирного потопа, или Дневник мотоциклистки - [21]

Козулька?.. А—а, как же помню! Перед ней по трассе, с другой стороны деревня стоит, с дороги видно красивый старинный заброшенный храм. За храмом там чудо—источник с железной водой. Рядом все кроваво—красное от железа. А прямо в храме валялись тогда в грязи жирные белые свиньи… Эту страшную картину разрухи я буду помнить всегда. А пост ГИБДД? Был ли там пост? Кажется, был…

Делать нечего, надо ехать. Я, в который уже раз, выжимаю толстые перчатки, снова надеваю их, кое как сажусь на мотоцикл — мотоботы в грязи, перекинуть ногу мешают сумки, не хочется мазать глиной сиденье. Впрочем, дождь потихоньку отмывает от мотоциклов да и от нас всю скопившуюся за первую половину дня грязь… Хоть что—то хорошее… Завожу мотоцикл, отпускаю сцепление, заднее колесо слегка пробуксовывает по намокшей обочине…

Рано или поздно под дождем пропадает хоть какой запал, и любой оптимист постепенно впадает в уныние. Мы нашли кемпинг в тот самый момент, когда окончательное уныние еще не наступило, но было уже очень близко. Это случилось в три часа ночи. В небольшом двухэтажном здании на первом этаже располагалось кафе, на втором — комнаты. Под навесом на улице какие—то парни жарили шашлыки. Запах дождя смешивался с аппетитным запахом дымка и подрумяненной мясной корочки. У меня просто слюнки текли, пока я ждала, когда Андрей выяснит, есть ли номера. Парни между тем как—то очень активно заинтересовались мотоциклами. Они оставили шашлыки на мангале, обступили мотоциклы и стали бурно обсуждать и сами мотоциклы, и снаряжение.

— Да, издалека прут, — подытожил один из них. — Эй, мужик, откуда идете? — наконец окликнул он меня.

Что мне было делать?

— Из Ангарска! — пробасила я в ответ.

Они переглянулись и ушли.

Ну, и ладно…

— Номер есть, — сообщил Андрей, вернувшись. — Восемьсот пятьдесят рублей. Душ отдельно, туалет отдельно. Стоянка — вон. Отвязывай сумки.

С трудом мы отстегнули всё намертво прикрученное к мотоциклам снаряжение, перетаскали по крутой лестнице на второй этаж. Пожилая администраторша с сожалением смотрела, как мы топаем грязными мотоботами по чистым коврам и половикам. Скидав мокрые, грязные сумки в угол просторного четырехместного номера, мы посдирали с себя дождевики, мокрые джинсы, термобелье, наконец—то надели те немногие сухие вещи, которые остались, и по очереди пошли отогреваться в горячий душ. Мы бы залезли туда вместе, так замерзли, но табличка на двери гласила, что вдвоем! категорически! нельзя!

— Это чтоб разврата не было, — так объяснил табличку Андрей.

Зато здесь были чистые простыни — прачечная находилась как раз напротив нашего номера!

Плотно поужинав, мы стали разбирать сумки и развешивать вещи для просушки по всему номеру. За окном хлестало.

— Да… — Андрей отдернул штору, посмотрел на освещенный мокрый двор, — влипли…

Мне оставалось только согласиться с ним. Влипли, так уж влипли. По полной. Впрочем, где наша не пропадала?

Мы одновременно пожали плечами, посмотрели на часы и разбрелись по кроватям. У каждого из нас в эту минуту в первый раз закралось сомнение, что мы знаем, что делаем.

Зачем мы ехали именно на Алтай? Все очень просто — в прошлый раз там была сказка: жара, такая, что двигатели наших «Уралов» плавились, а Андрею приходилось привставать на подножках, чтобы ветер из—за щитка хоть как—то охлаждал разгоряченное лицо. Синее—синее небо над головой, такое глубокое и высокое, что и не верилось, простор ярко—желтых песков, рыжая степь, фиолетовые, сияющие снегом горы на горизонте. Нависающие над скалами ледники и кислотные зеленые озера в горах, серые, мутные реки на сверкающих, как лед, белых каменных ложах — это нельзя было забыть. Мы литрами пили сладкий грушевый напиток, на остановках Андрей учился играть на алтайском камусе, а по вечерам пили чай со здешним, душистым, таким, что сводило скулы от одного только запаха, медом. Мы вернулись тогда домой, объеденные миллионами комаров, обуглившиеся от близкого горного солнца, пропахшие горными травами и запахом бензина. Мы вернулись уже чуточку печальными, потому что знали — Алтай остался уже где—то далеко позади…

Наверное, мы поехали туда еще раз в надежде повторить сказку, еще раз почувствовать очарование, которым были охвачены оба целый месяц. Увидеть еще раз тот странный, песчаного цвета пик возле Ини, и белые пески Ташанты, и скалы над тусклым жемчугом Чуи… Мы уснули, убаюканные собственными мечтами, а над гостиницей всю ночь неслись и неслись черные, рваные тучи…

Глава четвертая И не введи нас во искушение…

— Слышали прогноз погоды? — первым делом спросил Андрей утром у администраторши.

— Плюс десять—тринадцать, дождь, — не задумываясь, ответила она.

Мы с отчаянием смотрели за окно — дождя не было, но все вокруг было серо, мокро, тускло и неприглядно. Мы быстро, но весьма плотно позавтракали, оделись в просохшую одежду и, ловя на себе удивленные взгляды, снова перетаскали вещи вниз. Андрей подогнал мотоциклы со стоянки, и мы сначала смазали цепи, а потом навьючили наших лошадок. Все время нас критически разглядывали вальяжные, сытые «дачники». Они выходили из дверей кафе, сыто отрыгивая, ковыряясь в зубах кто зубочисткой, а кто и вовсе — пальцем, с презрением смотрели на грязные мотоциклы и заляпанные переметные сумки. Дамочек брезгливо передергивало, ведь они ненароком могли запачкать свои розовые брючки о наши сумки.