Шесть дней Древнего мира - [3]

3

При написании данной книги были использованы различные виды источников. Первый, наиболее обширный по объему и часто единственный, — это археологические данные, результаты раскопок. Второй — сообщения письменных источников (если они есть): от официальных документов (см., например, письмо о приеме боспорских послов в главе 3) до записок путешественников (описание Александрии, оставленное Страбоном). Третий — данные современного этнографического описания того или иного народа (если мы вправе говорить об определенной непрерывности исторической традиции, как, например, у ацтеков или майя). И наконец, общие закономерности развития культуры человечества (как материальные, так и духовные), на основании которых можно восстанавливать пропавшие, не засвидетельствованные, но существовавшие некогда культурные звенья в жизни какого-то древнего народа. Вот на комбинации данных всех видов источников и были построены предлагаемые читателю исторические реконструкции жизни шести этносов древности. Каждой главе предпослана краткая географическая и историко-культурная справка, служащая своеобразным введением к последующему изложению. Поэтому книгу можно, в сущности, начинать, читать с любой главы.

За последние годы наши знания по исторической, или традиционной, этнографии значительно выросли, выяснилось многое, что мы ранее могли лишь предполагать. Это позволило насытить книгу как новыми фактами, так и новыми гипотезами.

Теперь следует хотя бы немного остановиться на истории научного изучения тех городов, о которых пойдет речь в последующих главах. Этой увлекательной теме можно было бы посвятить не одну книгу, и такие книги есть. Среди них можно назвать, например, сочинения западногерманского популяризатора науки Керама (Курта Марека) «Боги, гробницы, ученые», «Черная гора» и многие другие.

История открытия и изучения той или иной древней цивилизации, ее центров — городов — слагалась по-разному. Первые сведения о древних городах, как правило, мы находим в записках или воспоминаниях путешественников. В этих материалах, однако, встречаются совершенно различные точки зрения и направленность изложения. И это вполне понятно. Во-первых, в разные века для таких людей были интересными и значительными совершенно различные факты. Во-вторых, одно дело, когда очевидец описывает древние памятники, существующие в живем, развивающемся городе (Рим, Афины, Александрия, Дамаск), да еще и знает историю страны по письменным источникам, и совсем другое — неожиданная встреча с чем-то полностью неизвестным и неожиданным.

В 1837 году американский путешественник, неутомимый исследователь древностей Джон Ллойд Стивенс, странствуя по джунглям Центральной Америки, обнаружил в тропическом лесу Гондураса развалины какого-то древнего города. Все здесь поражало взор. Среди густой зелени виднелись высокие каменные плиты — стелы; одни из них еще стояли вертикально, другие рухнули вниз или были разбиты. На стелах среди причудливой путаницы орнаментов и столбцов загадочных письмен были высечены фигуры людей в пышных одеждах. Почти вросшие в землю огромные каменные алтари с рельефными изображениями масок божеств лежали у их подножий. Постройки в форме усеченных пирамид, возвышавшиеся над вершинами вековых деревьев, едва угадывались под густым покровом растительности. Фасады зданий и широкие лестницы, ведущие к плоским вершинам, были разрушены корнями деревьев и лианами, проросшими в расщелинах кладки.

Потрясенный этим зрелищем, Стивенс писал в своей книге «Путешествия по Чиапасу и Юкатану»:

«Город был необитаем. Среди древних развалин не сохранилось никаких следов исчезнувшего народа с его традициями, передаваемыми от отца к сыну и от поколения к поколению. Он лежал перед нами, словно корабль, потерпевший крушение среди океана. Его мачты ломались, название стерлось, экипаж погиб. И никто не сможет сказать, откуда он шел, кому принадлежал, Сколько времени длилось его путешествие и что послужило причиной его гибели…

Огромные корни опрокинули с постамента один из монументов, вокруг другого обвились ветви, и он висел в воздухе, третий был повержен на землю и весь окутан вьющимися растениями. Еще один, наконец, стоял вместе с алтарем посреди целой рощицы деревьев, словно охранявших его покой и защищавших его, как святыню, от солнца. В торжественной тишине леса он казался божеством, погруженным в глубокий траур по исчезнувшему народу…»

«Какой же народ построил этот город? — задавал себе вопрос Стивенс. — В разрушенных городах Египта, даже в давно заброшенной Петре [2], чужестранец знает в общих чертах историю того народа, следы деятельности которого он видит вокруг. Америку же, по словам историков, населяли дикари. Но дикари никогда не смогли бы воздвигнуть эти здания или покрыть резными изображениями эти камни… Архитектура, скульптура и живопись, все эти виды искусства, которые украшают жизнь, процветали когда-то в этом пышно разросшемся лесу. Ораторы, воины и государственные деятели; красота, честолюбие и слава жили и умирали здесь, и никто не знал о существовании подобных вещей и не мог рассказать об их прошлом…»