Шерлок Холмс возвращается в Лондон - [26]

— Ирония? Но при чём тут она?

— Сколько раз вы слышали мои жалобы на нехватку интересных дел. Сколько раз в такие тоскливые и безрадостные времена я находил спасение в кокаине, а вы ругали меня за это. И вот я уезжаю из Лондона на пару недель, чтобы расследовать очередное дело, и мимо меня проходит несколько весьма любопытных преступлений. Это очень иронично!

— Ну, по крайней мере, вам досталось дело лорда Беркшира, — попытался я подбодрить его.

— Да, но, судя по тому, что мне рассказали, это дело кажется совсем незамысловатым, — пожал плечами Холмс. — Группа оппозиционеров совершила акт политического протеста. Всё, что мы получим в результате расследования, — это горстку безмозглых хулиганов. Конечно, я бы хотел, чтобы преступники предстали перед судом, но полиция Лондона вполне способна отловить таких мелких бандитов и без меня. Очень сомневаюсь, что это дело может быть хоть немного увлекательным, во всяком случае для меня. Меня совершенно не занимает политика, вы же знаете. Но в любом случае, раз обещал, я займусь этим преступлением.

* * *

Мы подозвали кэб и отправились на станцию Вестминстер-бридж-роуд железной дороги Некрополис. Войдя на станцию, столкнулись с инспектором Лестрейдом. Он пребывал в мрачном расположении духа. Такое настроение, естественно, вызвала серьёзность дела. Однако в первую очередь оно говорило о том, что полиции так и не удалось собрать улики и выследить преступников. Лицо Лестрейда выражало разочарованность и недовольство.

Помещение, где собирались провожающие лорда Беркшира в последний путь, ещё не убирали после похорон. Лестрейд провёл нас с Холмсом туда и показал на дальнюю стену: там на подставке стоял гроб. Он был открыт, обе части крышки — верхняя и нижняя — стояли возле стены рядом.

— Вот в этом гробу лорда везли на похороны, когда всё произошло, — сказал инспектор. — Уверен, он вам ничего не даст. Но вы, разумеется, всё равно захотите его внимательно осмотреть.

Это был богато украшенный гроб, покрытый искусной резьбой и кое-где позолотой. Наверное, было нелегко быстро найти ему замену, подумал я.

— Спасибо, Лестрейд, — сказал Холмс.

Он быстро подошёл к гробу, а я устроился на стуле около окна. Лестрейд встал рядом, сложив руки на груди, и стал ждать, пока Холмс закончит.

В окно я увидел, как в вагон-катафалк погрузили четыре гроба. Хотя в вагоне было достаточно темно, я смог разглядеть, что их бесцеремонно сложили друг на друга. Это явно были похороны по третьему разряду. Этих бедняг не повезут на кладбище медленно и чинно, и перед поездом не пойдут плакальщики с траурными флагами. Их доставят туда как можно быстрее, меньше чем за полчаса. Затем все четыре гроба отнесут в часовню, где в спешке пройдёт общая служба. Кое-кто из моих пациентов умер, и из уважения к их семьям я присутствовал на похоронах, поэтому, что такое похороны третьего разряда, я знаю не понаслышке.

— Гроб буквально сбросили с поезда, — заключил Холмс через несколько минут. — Сбоку и снизу видны большие вмятины от удара о землю. А по краю идут следы от какого-то инструмента, которым открывали крышку. Ткань внутри, как я вижу, порезана. Судя по местам порезов, их сделали, когда тела внутри уже не было. Подушку для головы тоже исполосовали.

— Мы решили, что порезы были сделаны в приступе ярости, — сказал Лестрейд. — Кто-то искромсал весь гроб изнутри. Хотя, конечно, это всё очень странно. Если таким образом хотели выразить протест аристократам, тогда почему они исполосовали гроб, а тело оставили нетронутым?

— Прекрасный вопрос, Лестрейд! — воскликнул Холмс. — Просто прекрасный! — Он наклонился над гробом и замолчал. — Интересно… — произнёс он через несколько секунд.

— Что вы там видите? — заволновался Лестрейд.

Он сделал несколько шагов и встал рядом с гробом. Я поднялся со стула и подошёл к ним.

— Вот здесь ткань скорее разорвали, а не разрезали, — указал Холмс. — Похоже на то, что её тянули в разные стороны.

— И что из этого?

— Также я обратил внимание, что на каждой из четырёх стенок гроба ровно по два разреза, — добавил Холмс. — Точно по два.

— Хм… верно, — согласился Лестрейд. — И что вы об этом думаете?

— Это говорит об очень хорошо организованной ярости, не так ли? А это что такое?.. — Холмс протянул руку, и мы с Лестрейдом увидели что-то небольшое розоватого цвета.

— Это лепесток розы, — произнёс я.

— Да, Уотсон, так и есть. Лепесток розы. Он находился под тканью, как раз там, где её разорвали.

— И что из того? — снова поинтересовался Лестрейд. — На похоронах лорда были цветы, скорее всего розы.

— Да, пожалуй… — Холмс положил лепесток в карман пальто.

Он подошёл к крышке гроба и присел на корточки, чтобы внимательно её рассмотреть.

— На более длинной нижней части вырезано слово «Кромвель», — произнёс он. — Думаю, это сделали маленьким ножом. Слово, точнее, нацарапано, чем вырезано. — Он рассматривал крышку ещё некоторое время, а потом поднялся: — Что ж, здесь я закончил. Вижу, что траурный поезд вот-вот отправится на кладбище. Давайте доберёмся на нём до того места, где нашли гроб и тело.

* * *

Это были похороны третьего разряда, поэтому участники похорон ехали все вместе. Мы с Холмсом и инспектором безо всяких церемоний запрыгнули в вагон, и уже через десять минут двинулись в сторону кладбища Бруквуд. Поезд немного попыхтел, медленно тронулся, набрал скорость и понёсся вперёд.