Шерлок Холмс в России - [15]

Он сдвигал мебель, этажерки, ковырял палкой под книжными шкафами, выбрасывая оттуда различные бумаги и сор.

Каждый лоскуток он осматривал с особым вниманием.

Вдруг он жестом пригласил меня подойти к нему.

— Обратите внимание на этот конверт, — проговорил он, подавая мне разорванный конверт.

Это был обыкновенный конверт среднего формата, адресованный на имя графа из Калькутты.

Адрес написан был твердой рукой, но плохим почерком с сильными нажимами на английском языке, и на конверте была наклеена марка индийских колоний.

Но странная печать, приложенная к конверту, заставляла невольно останавливать на ней взор.

Она была эллипсообразная, немного длиннее дюйма [3], и в середине ее были изображены три левые ноги с длинными черточками ниже колен на каждой.

— Как вам эта печать? — спросил Холмс.

— Очень странный герб, — только и мог я сказать.

— И вы не находите в ней ничего общего с графом?

— Решительно ничего.

— Их было трое, — проговорил задумчиво Холмс.

— Кого? — удивился я.

— Людей, имевших шрамы на левых ногах, — серьезно ответил Холмс. — Эти длинные черточки на ногах, очевидно, обозначают шрамы. Но ведь у покойного графа также был шрам на ноге…

На минуту он задумался и вдруг воскликнул:

— Таджидии!

— Что это такое? — спросил я удивленно.

— О, я прекрасно это вспомнил сейчас! В Индии, дорогой Ватсон, есть небольшое племя по имени Таджидии. Живет оно недалеко от Бомбея и отличается кровавыми обрядами. Каждый акт их жизни сопровождается обрядом, в котором непременно фигурирует кровь. При рождении ребенку пробивают уши и ноздрю для украшений, при вступлении в брак жениху и невесте вырезают на теле символические знаки верности, при похоронах — вдова покойного сжигается живьем и так далее. В числе прочих обрядов существует и обряд клятвы не выдавать общей тайны. Лица, дающие таковую, делают друг другу длинные и глубокие надрезы на левых ногах. Граф был когда–то в Бомбее и, по всей вероятности, связан клятвой с двумя людьми, из которых один, по крайней мере один, принадлежит к племени Таджидиев.

Холмс положил конверт в записную книжку и снова принялся за свои поиски.

Он долго стоял перед инкрустированными шкафами, осматривая их со всех сторон, потом попробовал было отворить имевшимися при нем отмычками запертый ящик стола, но, потерпев неудачу, отошел от него.

— Ну–с, на сегодня довольно, — произнес он, подходя к графине. — На прощание я хочу задать вам вопрос.

— Я к вашим услугам, — ответила молодая женщина, не упустившая ни единого слова из объяснений Холмса.

— Какую фамилию носили вы до замужества?

— Беналираджева, — ответила графиня.

Шерлок Холмс и я удивленно взглянули на нее.

— Странная фамилия, — пробормотал Холмс. — Неужели же, нося с графом разные фамилии, вы до его письма не могли догадаться, что он вам не отец?

— В этом–то и комизм! — произнесла графиня. — Я была чересчур наивна и никогда не слыхала, чтобы графа называли по фамилии. Я думала, что ношу с ним одну фамилию, ученицы ничего не знали, а начальница, вероятно, знала, но ничего не говорила.

— Ага, — сказал вполголоса Холмс и простился.

VIII

От графини мы прошли на Болховскую улицу, наняли в одной из гостиниц помещение, и Холмс, спросив письменные принадлежности, сел писать какие–то письма.

Окончив их, он сходил на почту и, вернувшись назад, обратился ко мне:

— Сегодня, да и все эти дни нам предстоит ночная работа, дорогой Ватсон. Надеюсь, вы не откажетесь сопровождать меня, хотя бы только ради того, чтобы быть свидетелем при раскрытии одного из самых таинственных убийств.

— Что касается меня, то это доставит мне величайшее удовольствие, — ответил я.

— Прекрасно, — кивнул головой Холмс. — А пока мы должны во что бы то ни стало найти такую читальню или библиотеку, в которой не только выписывают английские газеты, но и хранят их.

Мы вышли из гостиницы и принялись за поиски.

Но куда бы мы ни приходили, всюду или совершенно не выписывали английских газет, или таковые имелись лишь за последний год, а в лучшем случае — за два года.

Холмс приходил в отчаяние.

Но вот в одной из библиотек нам посоветовали обратиться к некоему Девлею, старому англичанину, проведшему почти всю жизнь в Орле.

Раньше он был химиком, а затем открыл в Орле химическую красильню, дававшую ему хороший доход.

Узнав адрес красильни, мы направились туда и вскоре без всяких церемоний и к величайшей радости мистера Девлея познакомились с ним.

Узнав о нашей нужде, старик Девлей самодовольно кивнул головой.

— О! В перечитывании наших старых газет я нахожу себе утешение в этой варварской стране, — произнес он с гордостью. — «Таймс» я выписываю в продолжение двадцати восьми лет, и до сих пор у меня не пропало ни одного листа.

Квартира мистера Девлея помещалась в одном дворе с красильней.

Он провел нас туда, представил своей жене и приказал подать старые газеты.

Каждый год у него был собран в отдельную папку и тщательно подклеен по номерам, что значительно облегчало работу по розыску нужной статьи.

Слегка подумав, Холмс потребовал номера, вышедшие девятнадцать, двадцать и двадцать один год тому назад.