Шерлок Холмс в России - [17]
— Гениально! — воскликнул я. — И во время этого крушения субъект с рыжей бородой хотел, воспользовавшись суматохой, похитить саквояж графини!..
— Вы начинаете понимать, в чем дело. Понимаете также теперь, почему я настоял, чтобы мы с графиней вышли из поезда на последней остановке и приехали в Петербург на лошадях?
— Вы спасли этим графиню и нас…
— И всех, кто был в поезде, потому что раз графиня с ее саквояжем вышла, не было причины устраивать искусственное крушение. И, как видите, поезд благополучно достиг Петербурга…
— Великолепно!
— Но опасность еще не миновала вполне. Когда мы вышли в Царском, за нами следили, и я предполагаю, что тут не обошлось без участия профессора Мориарти. Слишком тонко все было сделано. На почтовой станции не оказалось кареты. Нам привели тройку за обещанные мною пять фунтов. Вы видите, как хорошо я сделал, что не доверился ямщику, направившему так внезапно экипаж в воду… Я поспел вовремя, иначе мы были бы теперь на дне реки, а саквояж графини в руках похитителей. Но и это еще не все. Когда я намеревался выйти с вами, я заметил в вестибюле этой гостиницы на вешалке пальто субъекта с рыжей бородой…
— И я удивился, как вы смогли узнать это пальто.
— Навык, дорогой Уатсон! Отправив вас за багажом одного, я остался здесь и не потерял времени даром. Я узнал, что фамилия этого рыжебородого Тюфяков. Он остановился в этой гостинице и занял номер под нами. Или, вернее, нам отвели помещение как раз над его комнатой. Теперь вы знаете, что графиня поселилась рядом, Тюфяков внизу — и смотрите…
Шерлок Холмс подошел к стене, отделявшей наш номер от соседнего, и постучал в нее.
Раздался характерный звук, ясно обнаруживший, что в стене была пустота…
— Тут, без сомнения, существует потайной ход в комнату графини. Сомнения нет. Я проведу сегодняшнюю ночь в ее комнате и посмотрим, перехитрят ли Шерлока Холмса!..
Я был в восторге. Никогда, как мне казалось, гений моего друга не проявлялся таким блестящим образом…
Графиня легко согласилась, в видах своей безопасности, чтобы друг мой провел ночь в ее комнате и захватил с поличным дерзкого похитителя…
Я остался в нашем номере, положив своей револьвер у изголовья, чтобы при первой же тревоге прийти на помощь.
Ночь, однако, прошла совершенно спокойно.
Утром Шерлок Холмс вернулся в наш номер.
Он был несколько как будто сконфужен и проговорил только:
— Доктор Уатсон, странные бывают в России графини!..
Затем он велел призвать управляющего гостиницей и предложил ему вопрос:
— Вы знаете эту даму, которая поселилась рядом с нами?
— Знаю, — ответил управляющий, — и довольно давно.
— Кто же она?
— Кокотка, француженка…
— Как кокотка! Разве она не графиня, остановившаяся не в своем отеле, а у вас, под чужой фамилией, ввиду преследований, которым она уже подвергалась и прежде?
— У нее нет никакого отеля. Она живет по гостиницам, но преимущественно у нас. Насколько я знаю, она была теперь несколько дней у графа Замойского в его имении под Петербургом. Они тут кутили раз, — так она разгулялась до того, что даже из окна нижнего этажа на улицу выпрыгнула. Превеселая! Граф увез ее с собою в имение… Он холостой…
Холмс нахмурил брови.
— И вы думаете, — проговорил он строго, — что я поверю вам, что граф в своем экипаже с фамильными гербами и ливрейным лакеем будет возить кокотку?
— Насчет гербов и лакее, — ответил управляющий, — ничего не могу вам сказать, но только Лолотта уехала с графом в его имение…
— И вы будете уверять, что ничего не знаете о покушении на крушение поезда?
— Какого поезда?
— Я сам видел пьяного помощника машиниста…
Управляющий засмеялся.
— Так это у нас сплошь и рядом не только помощники, но и сами машинисты бывают пьяны…
— И вы не лжете?
— Спросите кого угодно.
— Хорошо. Как же вы объясните случай с ямщиком?
И Шерлок Холмс в кратких, но выразительных словах рассказал этот случай.
— Да очень просто, — объяснил управляющий, — ямщик заботился о вашей же безопасности. Мост на дороге был, очевидно, земский, а у нас так уж принято, чтоб объезжать земские мосты вброд, а не то, того гляди, провалишься… Ямщик действовал вполне благоразумно…
— Ну, а то, что на почтовой станции не оказалось кареты?
— На почтовых станциях карет у нас не держат…
— Ну, а подозрительный этот субъект с рыжей бородой в вагоне первого класса?
— Какой субъект?
— Который остановился под нами и назвался фамилией Тюфяков?
— Тюфяков! Так это не подозрительный вовсе субъект, а известный купец, очень богатый…
— Богатый?
— Да, в трех миллионах, если не больше…
— У него такое состояние, а он в старом пальто и в грязных сапогах! Вы смеетесь надо мною…
— Каждый одевается, как хочет!..
Презрительная усмешка слегка скривила губы Холмса.
У него был готов последний удар для управляющего.
Он подошел и постучал в стену.
— Вы слышите, тут пустота!..
Но и этому нашлось объяснение у управляющего.
— Это-с в большинстве петербургских домов. У нас стены выводят в два кирпича обыкновенно, а между заваливают мусором. Со временем мусор оседает и образуется пустота. Всегда так…
Шерлок Холмс начал сердиться, что совсем не соответствовало его характеру.
Но нелепости, которые говорил управляющий, могли вывести кого угодно из терпения!..
В книгу выдающегося советского писателя Валентина Катаева вошли хорошо известные читателю произведения «Белеет парус одинокий» и «Хуторок в степи», с романтической яркостью повествующие о юности одесских мальчишек, совпавшей с первой русской революцией.
В книгу выдающегося советского писателя вошли три повести, написанные в единой манере. Стиль этот самим автором назван «мовизм». "Алмазный мой венец" – роман-загадка, именуемый поклонниками мемуаров Катаева "Алмазный мой кроссворд", вызвал ожесточенные споры с момента первой публикации. Споры не утихают до сих пор.
В книгу выдающегося советского писателя вошли три повести, написанные в единой манере. Стиль этот самим автором назван «мовизм». По словам И. Андроникова, «искусство Катаева… – это искусство нового воспоминания, когда писатель не воспроизводит событие, как запомнил его тогда, а как бы заново видит, заново лепит его… Катаев выбрал и расставил предметы, чуть сдвинул соотношения, кинул на события животрепещущий свет поэзии…»В этих своеобразных "повестях памяти", отмеченных новаторством письма, Валентин Катаев с предельной откровенностью рассказал о своем времени, собственной душевной жизни, обо всем прожитом и пережитом.
Роман «Хуторок в степи» повествует с романтической яркостью о юности одесских мальчишек, совпавшей с первой русской революцией.
Приключения девочки Жени, в результате которых ей в руки попадает волшебный цветок. Оторвав один из семи лепесток волшебного цветка, можно загадать желание.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Второй том собрания сочинений классика Серебряного века Бориса Зайцева (1881–1972) представляет произведения рубежного периода – те, что были созданы в канун социальных потрясений в России 1917 г., и те, что составили его первые книги в изгнании после 1922 г. Время «тихих зорь» и надмирного счастья людей, взорванное войнами и кровавыми переворотами, – вот главная тема размышлений писателя в таких шедеврах, как повесть «Голубая звезда», рассказы-поэмы «Улица св. Николая», «Уединение», «Белый свет», трагичные новеллы «Странное путешествие», «Авдотья-смерть», «Николай Калифорнийский». В приложениях публикуются мемуарные очерки писателя и статья «поэта критики» Ю.
Прежде, чем стать лагерником, а затем известным советским «поэтом-песенником», Сергей Алымов (1892–1948) успел поскитаться по миру и оставить заметный след в истории русского авангарда на Дальнем Востоке и в Китае. Роман «Нанкин-род», опубликованный бывшим эмигрантом по возвращении в Россию – это роман-обманка, в котором советская агитация скрывает яркий, местами чуть ли не бульварный портрет Шанхая двадцатых годов. Здесь есть и обязательная классовая борьба, и алчные колонизаторы, и гордо марширующие массы трудящихся, но куда больше пропагандистской риторики автора занимает блеск автомобилей, баров, ночных клубов и дансингов, пикантные любовные приключения европейских и китайских бездельников и богачей и резкие контрасты «Мекки Дальнего Востока».
В антологии впервые собрана русская шерлокиана, опубликованная в период с начала XX в. и до Второй мировой войны. В это масштабное по полноте и широте охвата издание включены вольные продолжения и пастиши, пародии и юмористические рассказы, истории о приключениях Шерлока Холмса в городах и весях Российской империи и Советского Союза и статьи критиков и интерпретаторов. Многие произведения переиздаются впервые.
Забытая книга К. Попова «Виноватые и правые», увидевшая свет в 1871 г., возвращает читателя к истокам русского детектива и новому в ту пору жанру — повествованию о следствии. Рассказы о работе одного из первых судебных следователей на севере Российской империи отличаются живостью изложения и знанием народного быта и нравов, отмечены печатью бесспорного литературного дарования. Книга переиздается впервые почти за 150 лет.
Книга включает весь цикл рассказов о приключениях Шерлока Холмса и доктора Уотсона в Сибири, написанных популярным дореволюционным автором русской «шерлокианы» П. Орловцем. Особый колорит этим рассказам придает сибирская экзотика — золотые прииски, мрачные таежные дебри, зверства беглых каторжников, пьяные загулы взяточников и казнокрадов… Все это было не понаслышке знакомо автору, пересекавшему Сибирь по дороге на фронт русско-японской войны. Публикация «Похождений Шерлока Холмса в Сибири» в серии «Новая шерлокиана» завершает издание всех доступных нам шерлокианских произведений П.
Впервые на русском языке — полный перевод классики детективного жанра, книги М. Ф. Шила «Князь Залесский».Залесский, этот «самый декадентский» литературный детектив, «Шерлок Холмс в доме Эшера», которым восхищался Х. Л. Борхес, проводит свои дни в полуразрушенном аббатстве, в комнате, наполненной реликвиями ушедших веков.Не покидая кушетки, в дурманящем дыму, Залесский — достойный соперник Холмса и Огюста Дюпена — раскрывает таинственные преступления, опираясь на свой громадный интеллект и энциклопедические познания.Но Залесский не просто сыщик-любитель, занятый игрой ума: романтический русский князь, изгнанник и эстет воплощает художника-декадента, каким видел его один из самых заметных авторов викторианской декадентской и фантастической прозы.