Шерлок Холмс. Новые заметки доктора Ватсона - [40]

Они начали бороться, потом повалились на землю. Раздался выстрел, и Гранди скатился по лестнице к нашим ногам. Он выбил пистолет из рук негодяя, но это стоило ему жизни.

Но даже такой поворот событий не остановил полковника Скеффингтона.

— Не только пистолет наше оружие. Взять! Хлыст!

Пока бандит, лишившийся пистолета, поднимался на ноги, другой прислужник полковника взмахнул длинным кнутом. Обезьяны зарычали на него. Человек Скеффингтона принуждал их с помощью хлыста наброситься на нас.

И тут мой друг-сыщик сделал шаг вперед.

— Криига! — произнес Холмс.

Обезьяны замерли, словно кнут за их спинами больше ничего не значил.

— Криига? — отозвалась одна из них.

— Криига! — повторил Холмс. — Криига Бундало.

— Криига Бундало! — прокричала первая обезьяна. — Криига Бундало! — хором подхватили остальные.

Теперь они осмелели и стали вполне осознанно осматриваться, чего я никогда раньше не замечал за животными, и, словно произнесенные Холмсом слова были призывом, набросились на людей, державших кнуты, и быстро доказали, что их клыков и когтей более чем достаточно, чтобы оказать сопротивление человеку.

Оба бандита закричали, но смогли бороться лишь несколько секунд. Обезьяны направились к Скеффингтону, уже не гордому вояке, а всего лишь человеку, ищущему способ спастись.

Холмс выкрикнул еще несколько слов, и у меня создалось впечатление, что обезьяны согласились взять полковника в плен.

— А теперь, Ватсон, — победным тоном обратился ко мне Холмс, — давайте спасать бедняжку Маргарет!

Только после того как мы освободили Маргарет и сдали злоумышленников властям, Холмс счел нужным объяснить мне свои логические умозаключения.

— Впервые у меня зародилось подозрение после того, как в статье я наткнулся на упоминание о вспышке в этой местности заболевания, похожего на лихорадку Конго. С этой болезнью никто из нас не был знаком, насколько мне известно. Поначалу я думал, что это другая болезнь, которую я, вероятно, смогу распознать по некоторым симптомам. Но, пообщавшись с местными жителями, я так и не узнал, каковы же симптомы заболевания. Однако они сообщили, что всякий раз больного сразу же отправляли на карантин.

Я кивнул, потому что тоже прочитал это в «Таймс» и подобное мне рассказывали жители деревни.

— И тогда я понял, — продолжил Холмс, — что не болезнь была причиной этих исчезновений, а карантин!

Холмс зловеще улыбнулся, дивясь коварности и продуманности этого плана.

— Пропавших женщин насильно доставляли на корабли, плывущие в Африку, то ли обманным путем, то ли применив грубую силу. И когда они попадали в пункт назначения, а это был какой-нибудь далекий от цивилизации порт, их сражала эта загадочная болезнь — болезнь, заставляющая их оставаться полностью одетыми и воздерживаться от контактов с другими людьми.

Наконец я понял, к чему ведет Холмс.

— То есть вы склонны считать…

— Именно! Ни одна из этих женщин так никогда и не вернулась в Англию. Вместо них вернулись вот эти существа, той же комплекции и роста, что и женщины, но на самом деле это большие человекообразные обезьяны!

— Большие человекообразные обезьяны? — переспросил я, потому что впервые услышал, чтобы их так называли.

— Они очень умные, это редкий вид, представителей которого можно найти лишь в отдаленных районах Африки, — объяснил Холмс. — Они вполне способны управлять маяком, подобным этому. Можно сказать, я наткнулся на некоторую информацию о них во время моих путешествий в годы изоляции. Но, что более важно для настоящего дела, эти благородные дикари не способны на низменный обман, свойственный человеку. Эти обезьяны очень простодушные существа!

— Но что же произошло с женщинами? — поинтересовался я.

Холмс позволил себе вздохнуть, что бывало с ним чрезвычайно редко.

— Боюсь, что их судьба более чем очевидна. В менее развитых частях этого мира существуют определенные личности, которые пойдут на что угодно, лишь бы завладеть прекрасным цветком, которым является английская женщина!

Это не укладывалось у меня в голове.

— Значит, полковник Скеффингтон действительно занимался работорговлей белыми людьми?

— Да, Ватсон. — Холмс всматривался в море, и у него был такой вид, словно то, что он описал, было слишком даже для человека его выдержки. — Скеффингтон — военный, которого лишили власти. Еще во время службы он безнадежно погряз в карточных долгах, настолько, что стал обузой для своего начальства. Когда он лишился должности, единственное, что ему оставалось, как ему казалось, — это зарабатывать на работорговле. И эта торговля на самом деле принесла ему и власть, и деньги, и даже место в Палате общин.

— Чудовищно! — воскликнул я. — И все-таки, что случилось с женщинами, проданными в рабство? И с дочерью старика Гранди…

Холмс слегка покачал головой.

— Боюсь, мы потеряли их. Маловероятно, что Скеффингтон знает их местонахождение, к тому же есть такие места, куда даже Шерлок Холмс побоялся бы отправиться.

— Изверг! — вознегодовал я.

— Как я уже говорил, у меня был некий опыт пребывания в Африке, и мы попробуем связаться с колониальными властями, — продолжил Холмс. — Думаю, что первым делом нужно вернуть этих приматов в их естественную среду обитания.