Шерлок Холмс. Новые заметки доктора Ватсона - [101]

«„Второе пятно“ затрагивает интересы королевства и многих первых лиц, так что его еще несколько лет нельзя предавать широкой огласке. Однако еще ни в одном деле из всех, какими когда-либо занимался Холмс, так отчетливо не проявились его удивительные аналитические способности, и ни одно дело не производило такого глубокого впечатления на тех, с кем он тесно сотрудничал. Я почти дословно помню интервью, в нем он излагал правдивые факты этого дела, которыми занимались М. Дюбюк из парижской полиции и Фриц фон Вальдбаум, известный специалист из Гданьска, которые до этого потратили много сил на версии, оказавшиеся впоследствии ложными. До наступления нового столетия эта история не может быть рассказана в целях безопасности…»

В этом заявлении в основном все верно. Конечно, интересы страны требуют соблюдения секретности. «Интересы „многих первых лиц“» — это было преувеличением, призванным рассеять подозрения, потому что в деле фигурировали только две знатные фамилии.[29] Тем не менее покрывательство все же имело место.

То, как Ватсон охарактеризовал мои аналитические методы, — это, конечно же, вздор. Это дело не было закончено до 1892 года, когда Ватсон поверил в мою смерть. На самом деле Майкрофт заслуживает большей похвалы за решение этого дела, чем я.

Что касается той дословной передачи интервью о Дюбюке и фон Вальдбауме, читатели могут вполне логично предположить, что Ватсон тоже принимал участие в этом расследовании, но это не так. Большую часть фактов я открыл ему намного позже. Когда он в 1904 году подготовил сокращенный вариант рассказа, не было причины присовокуплять этот материал о пропавшем письме. Этот пробел раздражал многих читателей. В несколько сжатой форме я восстановил Дюбюка и фон Вальдбаума в настоящем повествовании.

До наступления нового столетия эта история не может быть рассказана в целях безопасности… На самом деле 1900-е приближались стремительно, и Ватсон таки не получил согласия на то, чтобы «тщательно оберегаемый отчет о том происшествии наконец был предложен вниманию общественности».

Ватсон рассказал ровно столько правды, сколько было позволено в 1904 году.

А вот остальная часть этой истории.

III

Я скрывался в доме 221-Б, который Майкрофт и моя хозяйка миссис Хадсон (единственные люди из не связанного с преступностью мира, кто знал, что я жив) подготовили для меня. Сторонники Мориарти преследовали меня, поэтому мне пришлось залечь на дно. Я завтракал, когда чьи-то шаги заставили меня схватить револьвер, лежавший рядом.

Услышав заранее оговоренный сигнал, который использовала миссис Хадсон, чтобы заявить о своем присутствии, я расслабился. Она вошла с озабоченным видом.

— Мистер Холмс, там внизу женщина, которая не собирается уходить. Она настаивает на встрече с вами.

— Но моя дорогая миссис Хадсон!

— Я говорила ей, — сказала она, подняв глаза в потолок, — все знают, что бедный мистер Холмс разбился вдребезги на дне водопада в Швейцарии, но она заявляет, что ей это лучше знать.

— В самом деле? Как она выглядит?

— Она настоящая леди, к тому же привлекательная. Вот ее визитная карточка.

Я строго посмотрел на нее.

— Зачем вы принесли ее мне? Теперь она догадается, что в доме кто-то есть.

— У меня не было выбора, сэр. Я настоятельно просила ее уйти, но она заявила, что если и уйдет, то прямо в редакцию газеты, где заявит о том, что вы живы.

Я внимательно посмотрел на карточку в моей руке.

— Леди Хильда Трелони Хоуп. Хм. Знакомое имя… может, даже зловещее.

Миссис Хадсон затаила дыхание.

— Зловещее, мистер Холмс?

Я приложил палец к губам, чтобы пресечь дальнейший разговор.

— Тс-с. Если мой слух меня не обманывает, миссис Хадсон, дама поднимается сюда. — Я повысил голос и взял револьвер. — Входите, мадам. Медленно.

Она с уверенным видом вошла в комнату и без всякого реверанса села спиной к окну, точно так же, как она сделала это, впервые прийдя в мой кабинет шесть лет назад. Она выглядела невозмутимой, и я признал, что даже равнодушный к женскому обаянию мужчина не мог не оценить леди Хильду Трелони Хоуп. Но лично я предпочитаю более широкий подбородок. Ее нежная кожа была залита румянцем, большие глаза сверкали. Воздух уже прогрелся, но она все равно завернулась в плащ и сидела в ореоле утреннего света, держа в руке, затянутой в перчатку, свернутую «Дейли газетт».

Когда я увидел газету, то вздрогнул. На той неделе лондонская пресса опубликовала детективный рассказ под названием «Человек с часами» о странном деле, которое не имело никакого отношения к «делу о втором пятне». Я упоминаю об этом, потому что несколько дней назад «Дейли газетт» опубликовала письмо некоего сыщика-дилетанта, который имел дерзость дать разгадку к остросюжетному рассказу и подписаться «Шерлок Холмс».

Я указал на газету:

— Так значит, это убедило вас в том, что я не умер?

Она кивнула.

— На самом деле это натолкнуло на мысль, что такая вероятность не исключена. Но если вы не хотите, чтобы вас разоблачили, зачем вы это написали?

— Я этого не писал. Вы же немного знаете о моих способностях. Неужели вы действительно поверили, что я мог написать такую несусветную чушь?