Шерлок Холмс на сцене - [50]

(Музыка обрывается).

Ах, понимаю! Водопроводчики! (Снова садится). И вы знали… вы рассудили, что это водопроводчики, даже не вставая с кресла! О, как это чудесно… видите ли, Леви в чем-то похож на вас. Честное слово, мистер Холмс! Вот почему я так его обожаю! Быть может, он знает слишком много! Как вы считаете, это опасно? Ах… мистер Холмс… скажите же… мы будем счастливы вместе? Ох… я уверена, что вам это известно… и вы скажете мне, ведь так?

(ХОЛМС вновь что-то пишет на листке).

Вам все и так ясно, вам даже не нужно с ним встречаться. Я знаю это. Сколь многое зависит от этого, когда две души словно влекутся друг к другу. Скажите мне… я вынесу все, но я так хочу знать, будем ли мы с ним счастливы или нет.

(ХОЛМС подталкивает к ней листок бумаги. Она быстро подносит листок к глазам и читает вслух, размеренным, громким и отчетливым голосом).

«Говорил… ли… он… когда-нибудь… с… вами?» О да! Говорил! Однажды он сказал мне…

(Мелодраматическая музыка).

О, небеса… И он в тюрьме. Он никогда не заговорит снова. Я еще не сказала вам… запишите все это… мой отец посадил его в тюрьму. Да — мой собственный отец! Леви одолжил моему другу немного денег — ничтожные гроши — и говорить не о чем — сущий пустяк. Тот дал ему взамен закладную на мебель, которую ему оставила в наследство бабушка, и когда он не смог выплатить долг, мебель перешла к Леви. После обнаружили другое завещание, и по нему вся мебель должна была отойти одной дальней родственнице, тетушке из Америки, и юристы написали виндикационный иск, а после Леви подал встречный иск на основании хабеас корпус и подписал долговое обязательство, и вышло так, что он за все отвечает… и мой отец воспользовался этим обязательством… и мебель забрали! Леви пришлось подписать еще одно обязательство… и когда его привели к присяге, приехала дальняя тетушка из Америки и добилась его ареста по причине незаконного получения хабеас корпус, а он подал на нее в суд за очернение репутации… и он был прав… она говорила ужасные вещи. Представьте себе (Встает с места)… она заявилась в адвокатскую контору… и сказала его барристерам… что он закоснел во грехе и ему самое место на скамье подсудимых!

(В волнении повышает голос и мечется по комнате).

И затем эта жалкая женщина с раскрашенным лицом и американским акцентом обвинила его том, что он подделал несколько предметов мебели… А мой отец, услышав, что мы любим друг друга, добился ордера на арест, и теперь он в тюрьме! (Вскрикивает, плачет и проч.).

(Входят два человека в форме, за ними БИЛЛИ. Они на мгновение останавливаются, глядя на ГВЕНДОЛИН. Охваченная горячечным волнением, она замечает их и застывает неподвижно, издав яростный стон. Они тотчас бросаются на нее и поспешно выталкивают ее за дверь. Она послушно идет, не оказывая сопротивления).

БИЛЛИ: Лечебница была как раз та самая. Вы не ошиблись, сэр! (Выходит).

(ХОЛМС встает. Делает себе инъекцию кокаина. Прикуривает от свечи трубку и задувает свечу).

(Свет гаснет, виден лишь отблеск огня и т. д.).

(ХОЛМС опускается на диван напротив камина и откидывается на подушки).

(Свет постепенно угасает).

(Музыка смолкает).

ЗАНАВЕС.

Артур Конан Дойль Королевский бриллиант Вечер с Шерлоком Холмсом (1921)

М-р Шерлок Холмс. Знаменитый детектив.

Доктор Уотсон. Его друг.

Билли. Юный слуга мистера Холмса.

Полковник Себастьян Моран. Интеллектуальный преступник.

Сэм Мертон. Боксер.

СЦЕНА — комната МИСТЕРА ХОЛМСА на Бейкер-стрит. Обстановка в ней обычная, но имеется и глубокий полукруглый эркер; перед ним портьера, которая висит на медном карнизе, закрепленном в восьми футах над полом, и закрывает весь проем окна.

Входят УОТСОН и БИЛЛИ.

УОТСОН: Скажи-ка, Билли, когда он вернется?

БИЛЛИ: Никак не могу знать, сэр.

УОТСОН: Когда ты его видел?

БИЛЛИ: Не могу сказать, сэр.

УОТСОН: Что это означает — не могу сказать?

БИЛЛИ: Никак не могу, сэр. Вчера заходил священник, а еще у нас побывали старый переплетчик и рабочий.

УОТСОН: И что же?

БИЛЛИ: Может статься, это все был мистер Холмс. Понимаете, он сейчас очень занят одним делом.

УОТСОН: Ах!

БИЛЛИ: Не ест, не спит. Вы ведь жили здесь, как и я. Вы знаете, какой он бывает, когда кого-то выслеживает.

УОТСОН: О, это-то я знаю, конечно.

БИЛЛИ: Трудновато с ним, сэр. Иногда вот он меня прямо-таки беспокоит. Спрашиваю, не изволит ли он пообедать, а он: «Благодарю. Отбивные и картофельное пюре ровно в половине восьмого послезавтра». «А до тех пор вы есть не будете, сэр?» — говорю. «У меня нет времени, Билли», — отвечает он. «Я занят». А сам бледнеет и худеет с каждым днем и глаза прямо-таки горят. Сердце разрывается на него глядеть.

УОТСОН: Тэк-с, тэк-с… Это никуда не годится. Придется мне наведаться снова и поговорить с ним.

БИЛЛИ: Непременно, сэр. Так мне будет легче.

УОТСОН: Но чем же он занят?

БИЛЛИ: Делом о бриллианте короны.

УОТСОН: Не может быть! Тот самый похищенный камень, который оценивается в сто тысяч фунтов?

БИЛЛИ: Да, сэр. Они должны разыскать его, во что бы то ни стало. Премьер-министр и министр внутренних дел были у нас и сидели вот на этом самом диване. Мистер Холмс обещал им сделать все, что только можно. Он был очень любезен с ними. Они вмиг успокоились.