Шерлок Холмс и талисман дьявола - [2]

Ваш Джон В. Харден».

Мне бы тоже хотелось рассказать о странном приключении, которое свело Холмса с семейством Харденов, и я не раз говорил моему другу, что прошло уже достаточно времени и можно все опубликовать. Но он всегда на это отвечал одно и то же: «Ватсон, вы прекрасно знаете, что это одно из тех дел, когда я неоднократно был вынужден обходить закон. И хотя мне не по душе ваши мелодраматические отчеты о моих расследованиях, я уверен, что вы меня не подведете, дав повод властям преследовать меня, ведь я заслуживаю оправдания. Кроме того, вы не можете все правдиво рассказать, не упоминая о других моих действиях, которые станут объектом критики. Если я окажусь причиной серьезных дебатов на страницах „Таймс“, это вряд ли будет способствовать мирному существованию удалившегося от дел человека».

Мне не по душе было противоречить Холмсу в этом случае, но дело, как он сам заметил, было во многом интересным, а в скором времени его, как и меня, уже не смогут обеспокоить какие-либо разоблачения. Поэтому, выполняя просьбу Джона Винсента Хардена, я излагаю события, происшедшие во время Гластонберийского дела, чтобы их можно было обнародовать, когда мы с Холмсом будем уже недосягаемы для властей и критики. Если Харден не доживет до публикации этих записок – так тому и быть, но я верю, что его потомкам однажды представится возможность узнать об уникальном эпизоде из их фамильной истории, а более широкому кругу лиц еще раз убедиться в своеобразном мастерстве Шерлока Холмса.

2 ДОСАДНОЕ ПРОИСШЕСТВИЕ

Я где-то писал, что годы возвращения моего друга после трех лет отсутствия были самыми насыщенными в его деятельности, и дело Хардена приходится на этот период. Весной 1895 года миссис Хадсон и ее сестра миссис Тернер были вызваны на север ухаживать за смертельно больным родственником. Поэтому на какое-то время нам пришлось переселиться в гостиницу.

Холмс всегда чувствовал себя не в своей тарелке, когда не был занят очередным делом, и вскоре начал проявлять так хорошо знакомые мне признаки раздражения. Со времени приезда из-за границы Холмс ни разу не прибегал к наркотикам, но я боялся, что дальнейшая бездеятельность может снова привести его к употреблению кокаина. Я попытался так или иначе, как уже бывало прежде, его развлечь. Будучи человеком, не склонным к развлечениям, он получал истинное наслаждение лишь в том случае, когда его мозг бился над разрешением какой-нибудь сложной проблемы, а жизнь в удобной столичной гостинице этому не способствовала.

Однажды вечером, когда мы вернулись с концерта, нас приветствовал в вестибюле высокий светловолосый юноша лет пятнадцати. Я узнал в нем постояльца гостиницы, поскольку видел его в столовой с родителями и, видимо, с двумя младшими сестрами. Он обратился к нам, мелодично растягивая слова, как житель Юга Соединенных Штатов.

– Простите меня, пожалуйста, – спросил он, – на самом ли деле я имею удовольствие видеть мистера Шерлока Холмса и доктора Ватсона?

– Имеете, – отвечал Холмс. – Позвольте и нам узнать, с кем имеем честь?

– Я Джон Винсент Харден Младший, – отвечал юноша. – Здесь я с отцом и матерью. Я видел вас, джентльмены, и служащий подтвердил мне, кто вы. Мне только хотелось бы сказать, как я восхищен вашими расследованиями, мистер Холмс. Я читал об этом все написанное доктором Ватсоном.

Восторженность юноши вызвала у Холмса улыбку.

– Приятно познакомиться с вами, мистер Харден. Если доктор Ватсон или я сможем быть полезны вам или вашим родственникам, пока вы находитесь в Англии, вы знаете, где нас найти.

По лицу юноши, казалось, пробежала тень. Немного помолчав, он сказал:

– Да, есть кое-что… а впрочем, нет никаких причин отнимать у вас драгоценное время, мистер Холмс, но тем не менее я вам очень благодарен. Простите мою навязчивость. – Юноша вспыхнул, резко повернулся и ушел.

Задумчиво посмотрев ему вслед, Холмс обратился к стоявшему за стойкой клерку:

– Что вы можете мне сказать об этом молодом человеке? – И показал на уходившего юношу.

– Об этом? – спросил клерк. – Он сын полковника Хардена, американского табачного миллионера. Вся семья тут уже неделю. Вы, сэр, наверное, уже видели их в столовой – они всегда занимают стол у окна с полукруглым верхом. Полковник Харден – высокий брюнет вроде вас, а жена его – красивая светловолосая дама. Кроме сына, у них еще две хорошенькие дочки.

– А не знаете ли вы, что привело полковника и его семью в Лондон? – спросил Холмс.

– Сейчас в Лондон приезжают ради своего удовольствия много богатых американцев, – отвечал клерк, сам немного удивленный этим обстоятельством. – Но полковник Харден занимается здесь фотосъемкой наших архитектурных памятников. Об этом написано во вчерашней газете. – Он пошарил под конторкой, достал газету и протянул ее Холмсу. Тот быстро прочитал заметку и передал ее мне.

«Стереоскопия в лондонском Тауэре На этой неделе любители достопримечательностей нашей столицы могли неожиданно наткнуться на американского джентльмена с фотокамерой. Несколько дней этого джентльмена видели в лондонском Тауэре, соборе Святого Павла и других местах, где он фотографировал самые неожиданные детали в наших прославленных исторических сооружениях. Это не является, как некоторые могут предположить, проявлением какой-то одержимости, которая охватывает наших американских кузенов, едва они увидят строения, гораздо более старые, чем их конституция. Джентльмен, весьма известный по ту сторону Атлантики, проводит в нашей стране серьезные научные эксперименты. Нас посетил полковник Джон Винсент Харден из Вирджинии, где этот миллионер владеет громадными плантациями табака. Не в пример другим встречавшимся нам американским „полковникам“ он с полным правом носит свое звание, полученное за службу в армии конфедератов в период злосчастной для них Гражданской войны, в которой он неоднократно отличился.