Шерлок Холмс и десять негритят - [11]

Дюпен, поперхнувшись дымом, закашлялся.

— Мужайтесь, синьор, — положил ему руку на плечо комиссар Каттани. — Одного моего приятеля расстреляли прямо у стойки бара, другого переехали «мерседесом». Они тоже хотели жить…

— Все под Богом ходим, — пробормотал маленький священник.

— Это мафиозные штучки, падре, а мафия служит Дьяволу, — печально улыбнулся итальянец.

Дворецкому никак не удавалось заправить монокль обратно в глаз. Стеклышко вырывалось у него из пальцев, беспрестанно повисая на цепочке под ухом.

— Позвольте, господа, — вмешался Мейсон. — Речь все-таки идет о гостях или о трупах? Давайте уточним.

— О гостях и об их трупах, — сказал Гудвин. — Не придирайтесь к словам, адвокат. В философском смысле, любой человек — потенциаьный труп.

Мисс Марпл прошипела что-то невнятное. Пуаро помог даме опуститься на стул. Рядом с ней лежал, уткнувшись носом в скатерть, Ниро Вульф, но это ее нисколько не смущало, ее только раздражало, что нити расследования опять вырывают у нее из рук.

— Дайте же сказать мисс Марпл, — попросил Пуаро, угадав ее настроение.

Мейсон кивнул Делле, и та мгновенно извлекла на свет блокнот, приготовившись записывать.

— Апчхи! — сказала старая леди. — А-а-апчхи! Ах, чтоб ты лопнул!

— О ком это она? — спросил Жюв Холмса.

— Надеюсь, об убийце.

— Все это очень подозрительно, — проговорила мисс Марпл, кутаясь с головою в плед, вскоре из него наружу торчал только ее нос. — Я получила письмо, подписанное крайне неразборчиво. Меня приглашали погостить в замке Киллерданс, обещали хорошо кормить и предлагали на десерт всевозможные убийства под разным соусом. Я конечно не могла отказать себе в таком удовольствии и попросила любезного Пуаро составить мне компанию…

— И я тоже не мог себе отказать в подобном угощении, — подхватил Пуаро.

— Караул, среди нас бродят маньяки, — пробормотал Марлоу, но к его словам в эти минуты никто не прислушивался.

— Вы сохранили письмо? — спросил мисс Марпл комиссар Мегрэ.

— Разумеется.

Выудив из-под пледа сухую, как ветка сакли, руку, она протянула Мегрэ конверт.

— Хм, — сказал Мегрэ, окутывая мисс Марпл с головы до ног дымом. — Хм, отправлено из Парижа. — Он вынул из конверта сложенный листок бумаги и пробежал его глазами.

Холмс тут же подошел к нему, доставая из кармана лупу.

— Разрешите взглянуть?

Не дождавшись ответа, он выдернул письмо из рук Мегрэ и, чтобы лучше видеть, приблизился к настенному светильнику из пяти свечей.

— Пишущая машинка марки «Водолей», — произнес он, разглядывая письмо на свет. — Бумага самого лучшего качества, напоминает туалетную… Такой пользуются все… кому, естественно, не лень. Что касается фирмы, то это, скорее всего, «Раденовский мыслитель»… Н-да, действительно! Нам бросил вызов человек со вкусом, по крайней мере, в этом отношении. Отличная, превосходнейшая загадка! — Холмс приложился к лупе. — О-о, узнаю пальчики мисс Марпл и комиссара Мегрэ. А сам автор, судя по всему, работал в перчатках.

— Откуда вы знаете, Холмс, пальцевые узоры мисс Марпл и комиссара Мегрэ?! — вскричал потрясенный Ватсон.

— Ну это же очень просто, дорогой друг.

— Уж их-то пальчики там есть наверняка, — усмехнулся Гудвин. — Они ведь только что держали письмо в руках.

Холмс прыснул со смеху, и Ватсон в который раз за время их знакомства почувствовал себя в дурачках.

— Не надо быть Шерлоком Холмсом, — сказал великий сыщик, отсмеявшись, — чтобы догадаться об этом, мой милый Ватсон.

Глава 12. Дерзкая обезьяна

— Я думаю, — проскрипела из-под пледа мисс Марпл, — каждый из нас должен объяснить, как он здесь очутился.

Наступило неловкое молчание, но его чуть ли не сразу нарушил Мегрэ.

— Давайте унесем отсюда Ниро Вульфа, инспектор, — предложил он Жюву. — Чего ему здесь зря пылиться. Томас, голубчик, проводите нас до его спальни.

Мегрэ и Жюв, взяв толстяка под мышками, поволокли его к выходу. Впереди со скорбной миной вышагивал дворецкий. Траурное шествие замыкали ботинки Ниро Вульфа, жалобно скребущие каблуками по полу.

— Прощайте, шеф, — вздохнул Гудвин, — вам не суждено больше наслаждаться жареными скворцами в листьях шалфея, которых так вкусно готовит Фриц. И никогда уже не попробовать «ежиный» омлет и филе из окуня… — Гудвин сглотнул горькую слюну. — Придется мне теперь есть за двоих.

Все сделали скорбные лица.

— О-ох, ну и бегемот, — донесся из коридора сдавленный голос Жюва.

Гудвин прикрыл дверь.

— Пусть каждый из нас объяснит, — повторно проскрипела старушка, — как он здесь очутился.

— Ты как всегда права, Джейн, — кивнул Пуаро.

— Итак, — сказала мисс Марпл, уставившись на Дюпена. — Кто начнет?

Он взглянул на нее.

— Снимите очки, мистер Дюпен. Они мешают мне видеть выражение ваших глаз.

— Я привык смотреть на мир, воспринимая его в изумрудном сиянии, мадемуазель Марпл, и ни за что не изменю своим привычкам, — с достоинством возразил Дюпен. — Господа, я получил письмо от некоего Джона Крэка, который, признавшись что, является в некотором роде поэтом и, одобрительно отозвавшись о моих скромных творениях…

— Так вы пишете стихи? — сказал Холмс. — А я, представьте, играю на скрипке.

— Не перебивайте, месье Холмс! Я еще не поведал главного. Меня пригласили в замок, поскольку из ближайшего зоопарка, как утверждалось в письме, накануне сбежала человекообразная обезьяна.