Шепоты старой усадьбы - [14]

— Откуда конкретно доносились звуки? Или вы не пошли проверять? — вспомнив Галину Викторовну, присовокупила я. Вдруг Марианна Сергеевна из той же породы людей?

Чуть погодя, Горелова ответила:

— Пошла. Как же не пойти? Я думала, вор влез.

— Почему охранника не позвали? — активизировался Смирнов.

— Позвала, — с той же интонацией, скованно-напряженной, заявила женщина. — Уже после. Сначала вышла в коридор. Шаги доносились с лестницы. Ну, я и направилась туда. Выглянула на лестничную площадку — никого. Затаилась. Слышу: уже наверху кто-то ходит. Я стала подниматься, и…

— И? — стала я подгонять, неожиданно для себя ощутив, как по моим рукам забегали мурашки. Неужели я поймалась на сказочку о призраке?

— И здесь оно застонало. И как будто бы не человек на втором этаже стонет, а… Не знаю… Стены. Стонут стены. Все разом!

— Что за бред? — хохотнул майор. — Как стены могут стонать?

Я шикнула на него и велела женщине продолжать.

— Ну вот, тут-то я и струхнула. Вспомнила свое первое привидение и решила, что оно вернулось за мной. То есть девочка эта в свадебном платье. Здесь же загс! Вот она — связь. Я в ту же минуту подумала, что приходить сюда на работу — была главнейшая моя ошибка и нужно увольняться как можно скорее. И вот, пока здание стонало и шуршало, я бежала вниз со ступенек, затем по коридору в холл. И принялась названивать охраннику. Вообще это не входит в круг его обязанностей, он должен следить за территорией. Но если бы человек проник во дворец, это означало бы, что он как-то проскользнул мимо охранника, ведь в любом случае сначала нужно пройтись по территории. Поэтому он обещал прийти и посмотреть, кто здесь стонет. Я открыла входную дверь и стояла на пороге все это время. Находиться внутри здания было выше моих сил. Но и на улицу выходить не стала. Вдруг мне все померещилось, и это был простой воришка? Или искатель приключений? Тогда он мог бы беспрепятственно улизнуть через дверь за моей спиной, пока бы я высматривала в темноте охранника.

— А зайти-то он как мог? — встрял Смирнов. — Где вы находились все это время?

— Я находилась в холле и никуда — никуда! — не отлучалась.

— Даже в туалет?

— В туалет отлучалась, но как минимум за час до появления первых шагов. К тому же двери были заперты на все замки.

— У кого есть ключи?

— Только у вахтера и у ректора института. Последний держит их в кабинете, так как никогда не пользуется.

Я спросила:

— Так в самый последний раз вы шаги слышали на втором этаже? — Бывшая вахтерша кивнула. — В какую сторону они направлялись?

— Ты что-то не о том говоришь, — одернул меня Смирнов. — Нужно выяснить, на месте ли ключи ректора. Это первое. Что показали камеры наблюдения в ту ночь. Это второе.

— Охранник сказал, что никого не видел в ту ночь возле ворот, — сообщила Марианна Сергеевна.

— Что было дальше, когда он пришел?

— Я встретила его на пороге и сказала про шаги и стоны. Он, как только услышал про стоны, рассказал мне легенду об одном из бывших владельцев усадьбы и заявил, что никуда не пойдет, потому что боится с ним столкнуться. Якобы его дух здесь бродит и кто-то даже видел его отражение в зеркале.

— Как? Опять зеркало? — удивилась я. Видя непонимающие лица, пояснила: — Прошлой ночью нынешняя вахтерша тоже видела в зеркале мужской силуэт. — Спросила у Гореловой: — А вы когда слышали шорохи? Число не вспомните?

— Нет. Можете посмотреть по журналу. И первую мою смену, и вторую. Второй раз я даже не вызывала никого. Просто сидела в холле и тряслась от страха. Думала, что на меня теперь эти призраки так и посыплются после невесты и этого… как его… Голицына.

— Это был Мамонов, — поправила я. И, увидев взгляд, которым меня одарил напарник, добавила: — Ну… якобы.

— Да какая разница, — махнула рукой дамочка, — лишь бы новые не прискакали. Потому и уволилась, как только начальство отпустило, меня же официально устроили. Хорошо хоть, третья смена тихо прошла. Но я туда больше ни ногой! Да и то боюсь, как бы за три ночи не успела я подцепить…

— Поэтому у вас столько разной атрибутики повсюду? — Я выразительно обвела глазами книгу, свечи, амулеты, висящие даже в спальне, и неизменные полоски соли.

Она кивнула.

— Не хочу впускать в свое жилище Зло.

— А вы одна живете? — поинтересовался Смирнов.

— Нет, с дочерью и внуком. Сейчас их дома нет.

— Ясненько…

Мы уже поднялись, с тем чтобы уйти, но я вдруг додумалась спросить:

— Не подскажете, как звали того охранника, которого вы вызывали во дворец?

— Сейчас вспомню… Борис. Такой полноватый, с большим носом. И усами.

Я закивала, мол, знаю, и отправилась к выходу.

— Не сбейте мне полоску соли возле порога! — вдогонку крикнула женщина, возвращаясь к книге на полу.

* * *

— Сумасшедший дом! — бушевал на обратном пути Смирнов. — Дернуло нас к ведьме заявиться. Ты представляешь, в какой обстановке растет малыш?

Меня настолько изумило это трогательное слово «малыш», вылетевшее из уст строгого майора секретной службы, что я не преминула заметить:

— Этому малышу сейчас может быть больше пятнадцати лет, учитывая, что бабушка уже на пенсии.

— Да кто сейчас в двадцать рожает! — фыркнул он.