Шёпот Зуверфов - [13]
— Нет, — коротко ответил Инсар и продолжил любоваться цветами.
— И правильно. Ничего интересного в этом не было. Пафосное сборище всяких «шишек», громкие заявления и куча агитационного бред о «чудесной, наипрекраснейшей эпохе», в которой мы живём, — всё это девушка проговорила быстро, меняя интонацию, парадируя официоз и нелепую важность.
Килоди ничего не ответил.
— Что в контейнерах? — ткнув пальцем на тележку, поинтересовалась незнакомка.
— Сладости.
— Для кого?
— «Шишек» и детей. Всех, кто будет на сегодняшнем званом ужине, — протянул Килоди, не слишком радостно.
— У-у, — пригорюнилась девица, — а я не люблю сладкое. Жалко.
— Понимаю вас, леди, — откуда не возьмись, вырвалось у Инсара. Он и сам не понял, что за «леди» вкралась в его немногословную речь.
— О, как мило! Только у меня с леди столько же общего, сколько у барана с горностаем, — вальяжно шваркнула она, закурив обыкновенную сигарету со смолой и табаком. Не то, чтобы курение запрещалось, просто оно давненько перестало быть модным. — Джулия Фокстрот.
— Приятно познакомиться, — кивнул Инсар. — Инсар Килоди.
Они немного помолчали.
— Не куришь? — протянула приоткрытый портсигар Джулия.
Инсар отрицательно мотнул головой.
— Мой рейтинг не превышает и пятидесяти баллов. Но сюда меня пустили. Какой, спрашивается, чёрт от всей системы, устроенной на радость статистам и бюрократам? — твёрдо спросила Джулия, ввинтив окурок в скамейку, на которой они сидели.
— Ты всё время увиливаешь от вопросов? — снова оживилась Джулия.
— О чём ты? — недоумённо покачал головой Килоди.
— Я спросила тебя, если ты помнишь, любишь ли ты лилии?
— Никогда не думал об этом всерьёз.
— Зачем ты тогда пялишься на них? — не отставала Джулия. Её короткие светлые волосы растрепались, просились к чудесному парикмахеру, который бы сотворил нечто прекрасное. Килоди хорошенько присмотрелся к своей новой знакомой. Миниатюрная и по-детски юная фигура, но между тем довольно крупная грудь и бёдра. Совсем тонкий пуловер неясного серо-синего цвета, который был ей явно велик. Длинные стройные ноги были одеты в синие джинсы, а на ступнях болтались крупные, неповоротливые и наверняка тяжёлые кеды. Прежде всего, Килоди отметил несовместимость образов, будто перед каждым, кто говорил с ней, появлялось два разных человека. Инсар понимал, какого это, потому и продолжил разговор.
— Вспоминаю, — ответил Килоди и замолк.
— Что вспоминаешь? — с нотками раздражения допрашивала девушка, — или мне что, из тебя каждое слово клещами вытягивать? Я уже поняла, что ты не слишком болтлив. И мне это нравится. Но поддержать невинный разговор, сидя на летней скамейке в прекрасном парке с милой девушкой, должен практически каждый мужчина.
Инсар хмыкнул, ничего не ответив.
— Сомневаюсь, что в вас больше 70 % кармы, — снова неожиданно и крайне беспардонно перевела русло беседы Джулия Фокстрот. — И тридцати пяти, наверно, нет.
— Я так плох? — нисколько не обидевшись, полюбопытствовал Инсар.
— Отнюдь. Вам нравятся мотоциклы?
— Мы снова на «вы»?
— Ты любишь технику? — повторила Джулия.
— Настолько же, насколько лилии.
— Обожаю мотоциклы. У меня квадроцикл на стоянке Трезубца. Огромный. Умельцы Штарбайна мастерили его около полугода. Моя гордость. Дорогая, прожорливая, но гордость, — улыбнувшись, стукнула себя в грудь Джулия и уставилась на Инсара.
— Воспоминания. Родина. На клумбе под окнами нашего дома цвели замечательные цветы. Мы срывали их на праздники, потом сажали вновь. Пестрящая разнообразными красками провинция, о которой слагали песни, и на земле которой хотелось забыть о горестях, — заговорил Инсар, заставив Джулию расплыться в широченной, солнечной улыбке. У неё были ровные зубы и ямочки на щеках.
Мимо них прошёл пожилой квартет. Обязательная прогулка в полдник. Скоро подадут ужин в ближайшем доме для брошенных стариков. На деле в этом месте проживали и те, кому порядком надоело корчить из себя праотца семейства и делиться вечной мудростью. Два старика и две старухи. Каждому из них не меньше ста пятидесяти лет. Инсар брезгливо отвёл взгляд. Он ненавидел старость.
— Мне бы хотелось написать пейзаж твоего дома. Уверена, картина получилась бы завораживающей, — Джулия проводила прошедших мимо старожилов мира почтенным и вдумчивым лицом.
— Вряд ли это кому-либо удастся, — горестно проговорил Инсар, — её стёрли в прах.
— Жуть. — Закусила губу леди Фокстрот. — Мы неправильно встретились. В парке, днём, в жару — всё не так!
— А как правильно?
— Ночью. В ливень, и где-нибудь на закоулках Сент-Валена. Или на худой конец в Котловане. Не важно! — порывисто вскрикнула девушка и замерла.
— Точно не хочешь пирожного? — на сей раз прояснело лицо Инсара. В первый раз за последние недели.
— Всего одно. И само вкусное, если не возражаешь.
Килоди открыл холодильник и вынул пакет с вафельной корзиночкой, в которую Стэн напустил своего фирменного крема со вкусом карамели и патоки. С некоторых пор Инсар неплохо разбирался в людях. И теперь он понимал, что странное, нелепое и довольно неправдоподобное знакомство с милой девушкой в городском саду точно не случайность, но самая настоящая удача.
Загрязненная атмосфера Орд Мантелла отбросила чудные оттенки по ее поверхности, когда солнце предрекло начало очередного мрачного дня. Черное судно медленно опустилось с небес и приземлилось в полуразрушенном доке. Из корабля – кореллианского транспортника – выдвинулся трап, и сошел одинокий пассажир. Небольшая кучка местных проявила интерес, но одного быстрого, преисполненного угрозы взгляда хватило, чтобы спугнуть их. Это была отнюдь не необычная реакция на Сайфера Боса, пользующегося дурной славой охотника за наградой.
При упоминании о легендарных драконах, бывших, предположительно, в четыре или пять раз больше, чем самые старые банты, несколько посетителей крохотной таверны удаленной заставы притихли. Большинство их отмахнулось от заявления мон-каламари, пробурчав, что тот напился или же хватил солнечный удар – а то и все сразу. Но кое-кто навострил уши, как сделали то двое в плащах в конце кантины. Едва заслышав слово «крайт», Даск Мистфлаер распахнула свое пустынное одеяние,...
Империя узнает, что у Альянса Повстанцев есть голокрон, в котором содержатся имена всех агентов и друзей повстанцев в Империи. Дарт Вейдер поручает инквизитору любой ценой достать этот голокрон. Повстанцы же отправляют своего агента вернуть голокрон на главную базу.
В разгар Войн Клонов мастер-джедай Йода вновь должен встретиться с одним из величайших своих противников — графом Дуку…Яростные Войны клонов довели Республику до грани катастрофы. В ходе жестокой битвы одному из рыцарей-джедаев сохранили жизнь, чтобы он мог доставить на Корускант послание на имя Йоды. По-видимому, Дуку хочет мира и требует встречи. Маловероятно, что вероломный граф искренен, но на кону миллионы жизней, и у Йоды нет выбора.Встреча состоится на планете Вжун, пропитанной темной стороной. Более трудной задачи нельзя и представить.
Дилогия, изображающая период Войн клонов не то чтобы с неожиданной, но все же с довольно непривычной стороны. Главными героями стали не джедаи, не солдаты и не наёмники, а обычные, в общем-то, врачи, разворачивающие свои передвижные госпитали прямо в зоне боевых действий.Хирург, маскирующий своё отчаяние за едкими остротами; врач-забрак, который глядит в лицо смерти с высоко поднятой головой, изливая чувства в прекрасной музыке; медсестра, увлеченная работой, а также доктором-коллегой; падаван-целитель, впервые посланная на задание без учителя… Все они — крохотная бригада полевых врачей, отправленная на на отдалённую, хотя и довольно важную планету Дронгар, где кипит бой за обладание бесценным лечебным растением, а мед-эвакуаторы непрерывно подвозят раненых бойцов — как клонов, так и обычных солдат.И пока одни сражаются за жизни выживших, другие втихую наживаются на войне — как с помощью операций на черном рынке, так и манипулируя ходом самих сражений.
