Шепот - [50]
- Мы знаем, мы все знаем, - заверил пана Вацлава штабсарцт, повергая Ярему в новое изумление (что бы он мог знать, три года просидев под землей, попивая бан-деровский самогон да добытый контрабандой ром!). - Мы желаем вам успеха, вся Европа смотрит на вас, мы с удовольствием поможем вам нашими советами, хотя перед нами стоит и более важное задание…
- А Игнац? - спросил словак. - Вы знаете о нем?
- Мы все знаем, раз отыскали вас. Наш путь пролегал не через ваше местечко, но мы умышленно сделали крюк, чтобы передать вам письмо от сына и вдохновить вас на борьбу.
- Да, да, у нас уже все готово, - забормотал пан Вацлав, - все только ждут.сигнала, мы получаем известия из Праги и Братиславы, со дня на день мы ждем, чтобы выступить, коммунисты будут устранены от власти, власть опять будет в руках у порядочных людей, вновь воцарится имущественная справедливость, наши предприятия станут вновь принадлежать нам, истинным хозяевам, а не голытьбе. Вы меня понимаете… Такой подарок судьбы для меня, господи… Я просто растерялся…
- Не надо теряться, - подал голос из-под теплого одеяла, которым укутал его Ярема, Кемпер, - мы еще поговорим с вами обо всем подробно, я только попросил бы вас никому не рассказывать о нашем приходе, так как у нас чрезвычайно важная. миссия, сами понимаете: связь между Западом и Востоком, шаткий мостик, по которому могут пройти лишь отважные… Нам довелось преодолеть множество преград. Одинокому бойцу всегда неизмеримо труднее…
- Вы не будете одиноким у меня, - заверил его пан Вацлав, - клянусь здоровьем моего Игнаца…
- Благодарим вас, пан Вацлав, благодарим и надеемся, что наше общее дело…
Ярема был в восторге от ловкости Кемпера. Упасть с гор и сразу же отыскать в этой оболыпевиченной стране своего единомышленника, да еще такого болвана, который готов отдать с себя последнюю сорочку для какой-то мифической демократии, - разве это не чудо! И это здесь, а что же тогда будет в Германии!
12.
Он повел Гизелу в переулок, где тускло поблескивал черный «мерседес)) довоенного выпуска. Машина была без опознавательных знаков, без флажка, без обезьянки на ветровом стекле. Ничто не указывало на то, что автомобиль принадлежал американцу.
- Вы меня обманули, - сказала Гизела, вздрагивая от холода. - Никакой вы не американец, а просто ди-пи, перемещенное лицо.
- Не буду убеждать вас еще раз, - равнодушно зев-пул Кларк.
- А ваша фамилия? Вы не сказали мне своей фамилии.
- Выбирайте любую, например: Вуд.
- Где вы живете?
- В Германии.
- А вообще?
- Вообще - нигде. Куда пошлют - там и живу. Солдат.
- Вы солдат?
- Почти.
- Наверное, офицер.
- Ну, офицер.
- Лейтенант? Капитан?
- Не имеет значения. Можете называть меня хоть генералом Эйзенхауэром.
- Вы хотите меня заинтриговать. Весь вечер интригуете. Начиная с нашего странного знакомства и…
Он отпер машину, открыл дверцу, ждал, пока Гизела сядет, слушал ее болтовню, спокойно обошел машину, сел за руль, завел мотор.
- Все-таки - куда мы поедем? - спросил безразлично.
- Отвезите меня домой, - в голосе Гизелы звучало разочарование. Еще никогда не попадался ей такой слизняк. Не мужчина, а настоящая баба. И подумать только: как все обещало успех - и как кончилось! Отвращение к самой себе переполняло Гизеле грудь. Оказывается, достаточно час побыть с серым человеком типа Кларка, и жизнь может тебе опротиветь, если и не навсегда, то на добрый месяц, а то и годы. С откровенным презрением поглядела женщина на своего спутника. Тот молча вертел руль. Был сосредоточен, спокоен, не замечал ее взгляда, не пытался подмигнуть или улыбнуться хорошенькой спутнице, как это сделал бы на его месте каждый мужчина, не жевал резину, как делали почти все американцы, которых она знала.
- Дайте хоть сигарету, - не выдержала Гизела.
- Возьмите у меня в правом кармане, - чуть подвинулся к ней Кларк.
Она полезла к нему в карман, ощутила рукой тепло его тела, натолкнулась пальцами на такое каменно-твер-дое бедро, что от неожиданности даже отдернула руку, бедро показалось ей совсем голым, не прикрытым тонкой тканью, от него ударила упругая сила, которая разбудила в Гизеле бывшую теннисистку, шаловливую восемнадцатилетнюю девчонку, которая протянула молодому доктору Кемперу ракетку со словами: «Подержите, пока я поправлю прическу».
- Послушайте, - удивленно промолвила она, - да вы - спортсмен?
- И спортсмен, - так же меланхолично ответил Кларк.
- Вы страшно занудливый тип! - не вытерпела Гизела. - Почему вы ко всему добавляете «и»?
- Чтобы приохотить вас к новым вопросам. Когда я говорю «и», вы думаете: «А еще что?» и спрашиваете меня вновь, я снова отвечаю вам с «и». Так мы оба втягиваемся в игру, как будто взрослые дети.
- Зачем вам втягивать меня в игру?
- Заметьте, что втягиваюсь также и я.
- И что?
- И когда уже по-настоящему втянешься в игру, то выпутаться трудно, считайте, что и не выпутаться.
- Вам не удастся меня запутать.
- Тут главное, чтобы запутался я.
- Тогда что?
- И уже тогда я запутаю вас.
- Это звучало бы угрожающе, если бы я не была абсолютно безразличной к вам.
- Не надо категорических решений. Лучше давайте уточним, куда мы едем?
Видный украинский романист Павло Загребельный, лауреат Государственной премии СССР и Государственной премии УССР имени Т. Г. Шевченко, в своем новом романе «Роксолана» повествует об удивительной судьбе украинской девушки Настасьи Лисовской, угнанной в XVI веке с Украины и проданной на стамбульском невольничьем рынке в рабство.Обладая блестящим умом, необыкновенной силой воли и привлекательной внешностью, она из бесправной рабыни стала женой султана Сулеймана Великолепного (Завоевателя) — самого могущественного султана Османской империи.Овладев вершинами тогдашней восточной и европейской культуры, эта знаменитая женщина под именем Роксоланы вошла в историю и играла значительную роль в политической жизни своего времени.
Время правления великого князя Ярослава Владимировича справедливо называют «золотым веком» Киевской Руси: была восстановлена территориальная целостность государства, прекращены междоусобицы, шло мощное строительство во всех городах. Имеется предположение, что успех правлению князя обеспечивал не он сам, а его вторая жена. Возможно, и известное прозвище — Мудрый — князь получил именно благодаря прекрасной Ингегерде. Умная, жизнерадостная, энергичная дочь шведского короля играла значительную роль в политике мужа и государственных делах.
Библиотека проекта «История Российского Государства» — это рекомендованные Борисом Акуниным лучшие памятники мировой литературы, в которых отражена биография нашей страны, от самых ее истоков.Продолжает Библиотеку легендарный роман Павла Загребельного «Евпраксия». Это история русской княгини, девочкой-подростком очутившейся на чужбине и отданной в жены немецкому маркграфу. Самым невероятным образом Евпраксия стала королевой Священной Римской империи Адельгейдой...Роман Павла Загребельного — увлекательное художественное исследование человеческих судеб, каждая из которых не утратила значение и сегодня.
Юрий Долгорукий известен потомкам как основатель Москвы. Этим он прославил себя. Но немногие знают, что прозвище «Долгорукий» получил князь за постоянные посягательства на чужие земли. Жестокость и пролитая кровь, корысть и жажда власти - вот что сопутствовало жизненному пути Юрия Долгорукого. Таким представляет его летопись. По-иному осмысливают личность основателя Москвы современные исторические писатели.
Вы держите в руках знаменитый роман о Хуррем! Книга повествует об удивительной судьбе славянской девушки, украденной в XVI веке и проданной на стамбульском невольничьем рынке в рабство. Обладая блестящим умом, необыкновенной силой воли и привлекательной внешностью, она из бесправной рабыни стала женой султана Сулеймана Великолепного — самого могущественного правителя Османской империи.Действие романа разворачивается на фоне событий, произошедших после казни близкого друга султана — Ибрагима-паши. Главная героиня — Хуррем Султан (Роксолана) — борется за свою любовь с очередной соперницей, иранкой Фирузе.
Исторический роман известного писателя П. А. Загребельного (1924–2009) рассказывает об удивительной судьбе украинской девушки Анастасии Лисовской, захваченной в плен турками и, впоследствии, ставшей женой султана Сулеймана Великолепного. Под именем Роксоланы она оставила заметный след в политической жизни своего времени.Книга также выходила под названием «Роксолана. В гареме Сулеймана Великолепного».Перевод: И. Карабутенко.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Повесть о рыбаках и их детях из каракалпакского аула Тербенбеса. События, происходящие в повести, относятся к 1921 году, когда рыбаки Аральского моря по призыву В. И. Ленина вышли в море на лов рыбы для голодающих Поволжья, чтобы своим самоотверженным трудом и интернациональной солидарностью помочь русским рабочим и крестьянам спасти молодую Республику Советов. Автор повести Галым Сейтназаров — современный каракалпакский прозаик и поэт. Ленинская тема — одна из главных в его творчестве. Известность среди читателей получила его поэма о В.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.