Шепот за окном - [20]

– Спасибо, папа. – Джейк подхватил свой Пакет для Особых Вещей и последовал за мной. – Обещаю, что не буду вертеться.

– Это ты так говоришь… А как насчет перетягивания одеяла?

– Тоже не буду.

Я выключил свет в холле, и потом мы забрались в постель – Джейк туда, где должна была быть половина Ребекки.

– Пап? – позвал он. – А тебе раньше снились кошмары?

Звон бьющегося стекла.

Визг моей матери.

Мужские крики.

– Да, – отозвался я. – Думаю, что да.

– А про что они были?

Сам сон уже немного потускнел, но он был в равной степени как ночным кошмаром, так и реальным воспоминанием. Я еще ребенок, иду к двери, ведущей в крошечную кухню в доме, в котором я рос. Во сне время было уже позднее, и шум снизу разбудил меня. Я оставался в кровати, натянув на голову одеяло, с ужасной тяжестью в сердце, пытаясь делать вид, что всё в полном порядке, хоть и прекрасно знал, что это не так. Через некоторое время я прокрался на цыпочках вниз по лестнице, не желая видеть то, что там происходило, но все равно рисуя это у себя в голове и чувствуя себя совсем маленьким, перепуганным и беспомощным.

Помню, как подходил к ярко освещенной кухне из темной прихожей, слыша доносящийся оттуда шум. Голос моей матери был сердит, но тих, словно бы она думала, что я по-прежнему сплю, и желая меня от всего этого оградить, но мужской голос звучал громко, безразличный к такого рода тонкостям. Все их слова накладывались одно на другое. Я не мог разобрать, кто из них что говорит, понимал лишь, что говорили что-то дурное и что разговор развивался крещендо – стремительно приближался к чему-то ужасному.

Дверь в кухню.

Я дошел до нее как раз вовремя, чтобы увидеть искаженное злобой и ненавистью красное лицо мужчины, когда тот изо всей силы швырнул в голову матери стакан. Чтобы заметить, как она пытается увернуться, но не успевает, и услышать ее визг.

Последний раз, когда я видел своего отца.

Это было так давно, но воспоминание постоянно то и дело всплывало на поверхность. По-прежнему выкарабкивалось из покрывающей его грязной жирной земли…

– Всякие взрослые вещи, – ответил я Джейку. – Может, когда-нибудь я тебе расскажу, но это всего лишь сон. И вообще все нормально. Все всегда хорошо кончается.

– А что происходит в конце?

– Ну, ты сам, со временем.

– Я?

– Угу. – Я взъерошил ему волосы. – А теперь давай спи.

Я прикрыл глаза, и мы оба лежали молча так долго, что я уже решил, что Джейк наконец заснул опять. В какой-то момент я вытянул руку вбок и осторожно положил ее на одеяло поверх него, словно чтобы убедиться, что он все еще там. Что мы по-прежнему вместе. Моя маленькая, израненная семья…

– Шепчет, – тихо произнес Джейк.

– Что?

– Шепчет.

Его голос доносился так издалека, что я подумал, что он уже спит.

– Оно шепчет у моего окна.

12

«Вам нужно поспешить!»

Во сне Джейн Картер шептала ему это по телефону. Ее голос был тих и настойчив, словно она говорила самые страшные вещи на свете.

Но она все равно это сделала. Наконец-то.

Пит сидел за своим письменным столом, и его сердце глухо стучало в груди. Он множество раз разговаривал с женой Фрэнка Картера в ходе того расследования. То вдруг появлялся возле места ее работы, то якобы случайно пристраивался рядом с ней на многолюдном тротуаре, всегда стараясь не быть увиденным с ней вместе, о чем мог прознать ее муж. Как будто втайне от самого себя делал попытки превратиться в шпиона, – что, как он полагал, было недалеко от истины.

Джейн обеспечила несколько алиби для своего мужа. Она защищала его. Но после первой же встречи с ней Питу стало ясно, что она жутко боится Фрэнка, причем по веской причине, и Пит делал все возможное, чтобы обратить ее в свою веру – убедить ее, что разговор с ним не сулит ей никакой беды. Чтобы она отказалась от своих слов и поведала про мужа всю правду: «Поговорите со мной, Джейн. Я позабочусь о том, чтобы Фрэнк больше не причинил зла ни вам, ни вашему сыну».

А потом стало похоже, что она так и собирается поступить. За годы в Джейн Картер был вбит такой страх, что даже сейчас, звоня ему из дома, в котором уже не было этого мерзавца, она по-прежнему могла выдавить из себя всего лишь шепот. Смелость – это не отсутствие страха, Пит хорошо это знал. Смелости нужен страх. И вот так, даже в момент собственного адреналинового всплеска – даже когда почувствовал, что дело начинает закрываться перед ним, – он тоже осознал истинную храбрость этого звонка.

– Я вас впущу, – прошептала она, – но вам нужно поспешить. Я не знаю, сколько его не будет.

В действительности же Фрэнк Картер так никогда и не вернулся в дом. Буквально через час там уже кишмя кишели полицейские и криминалисты, а по радио поступил приказ определить местонахождение Картера и фургона, на котором тот уехал. Но в тот момент Пит действительно спешил. Поездка до дома убийцы заняла всего десять минут, но эти минуты были самыми долгими во всей его жизни. Даже заранее вызвав подкрепление, он чувствовал себя одиноким и испуганным, когда приехал туда, – словно какой-то сказочный персонаж, проникший в пещеру в момент отсутствия чудовища, но знающий, что оно может нагрянуть абсолютно в любой момент.