Шепот на ветру - [64]

Часть II

В центре буре

Центр бури производит иллюзорное впечатление тишины и спокойствия. Люди, находящиеся в центре, как будто научились двигаться с той же скоростью и столь же непредсказуемо, как буря. Применяясь к этой сумятице вокруг них, они становятся частью этого страшного существа, неотличимой от самой бури и почти всегда невидимой для тех, кто старается сохранить неподвижность, не поддаваясь силам вихря. Затем и они сдаются хаосу и, тем самым, становятся неотделимой частью его движения.

Глава 1: Контексты открытия

Присутствовать при рождении новой области человеческого исследования и, тем более, участвовать в таком событии – это редкое переживание, внушающее некоторый трепет. Обычно мы узнаем историю таких событий из учебников или популярных изложений. В таких рассказах нам предлагают последовательное и захватывающее изображение неумолимого хода событий, внутренне связных, проходящих мимо нас в безупречной логической последовательности и неминуемо ведущих к вдохновляющим заключениям, выровненным опытом прошлого, освобожденным от хаоса и замешательства, присущих всем таким предприятиям.

В таких рассказах вы не заметите роли случайности, подсознательной хитрости, оскорбительной непочтительности, необходимой для потрясения старых навыков восприятия, неуклюжих первых шагов, неоправданных, но конгруэнтных действий Как Будто Бы, ошеломленного признания совершенно невозможных гипотез, долгих, глубоких, спокойных, отчаянных ночей, счастливых дружеских отношений и связей, ускорения, сопровождающего важные и совершенно неожиданные последствия, товарищества, поддерживающего предприятие, тупиков, логических скачков, иррациональных и неоправданных предположений, случайностей личной биографии и, не в последнюю очередь, даров и случайностей подсознательной метафоры – всего того, что в конечном счете наталкивает вас на различения, которые затем становятся основными переменными новой дисциплины, потому что в конце концов она удается вопреки всему.

Такова была невысказанная жалоба, которую я пытался выразить в своем предисловии к некоему популярному рассказу об НЛП^пр под названием Введение в НЛП:

Эти два человека, О' Коннор и Сеймур, взялись написать связную историю одного странного приключения. Мы с Ричардом брели через причудливые и удивительные джунгли. А эти милые и благонамеренные люди покажут вам картинки английского цветника, ухоженного и приличного. И джунгли и цветник имеют свою особую привлекательность.

Того, что вы прочтете, никогда не было, но это кажется разумным – даже мне.

Джон Гриндер,

Предисловие к Введению в НЛП, 1989

Описания этого рода, которые вы найдете в популярных изложениях вроде только что упомянутого, или в учебниках, изображающих возникновение новой дисциплины, всегда представляют собой реконструкции. Такие нарочито подобранные, очищенные и аккуратные рассказы отчасти стремятся повысить престиж некоторой деятельности (и содействовать продаже книг), а отчасти являются рекламным предприятием с целью стимулировать, вдохновить и, наконец, завербовать способнейших студентов ближайшего выпуска наших лучших университетов, которые могут стать будущими исследователями.

Такая мистификация подлинного процесса вызывает у нас возражения – нам кажется серьезной ошибкой ставить нам в пример гигантские фигуры, слишком большие для подражания и далеко превосходящие наши собственные таланты и возможности. Наука не столь хрупка, чтобы ее мог потрясти честный рассказ о запутанных и удивительных случайностях, почти неизбежно сопровождающих столь важное событие, как открытие новой области исследования.

Каждая научная дисциплина имеет свою методологию, как это и должно быть. Как убедительно заметил Кун, операции наведения порядка повседневным образом входят в нормальную научную деятельность, как он определяет это понятие, тогда как открытия, всегда дикие, совсем не повседневны.¹

Когда случайности открытия скрываются, это не приносит пользы ни научному сообществу, ни обществу в целом, которое все больше заинтересовано в руководстве ученых для принятия решений и распоряжения ресурсами. Для открытия нет алгоритмов; процессы открытия сами по себе до сих пор темны и не исследованы.

В философии науки особым предметом изучения является так называемый контекст открытия. Но фундаментальные открытия, потрясающие мир и разбивающие парадигмы, делаются людьми – такими же людьми, как мы с вами. В описании Личных Предшественников (Глава 4 Части I) и в следующем изложении мы рассказываем о ряде открытий и об элементах контекста, сыгравших те или иные роли в этих открытиях. Таким образом, мы пытаемся прояснить некоторые контексты открытия и процессов создания НЛП.

Как мы надеемся, вы поймете, что многое зависит не только от таланта, но и от увлечения. Мы хотим, чтобы читатель понял из этих описаний, какое конкретное участие он может принять в этом большом приключении. Два человека, создавших эту область исследования, могли приобрести необычные навыки и опыт благодаря случайностям своей биографии, но когда эти ресурсы делаются явными, они становятся достижимыми для каждого, кто готов учиться и хочет действовать без ошибок