Шепот мертвецов - [25]

– О, я трачу твое время! Ты же пришел не кошку кормить.

Мейсон улыбнулся.

– Ха, не беспокойся. Это вовсе не трата времени. Но давай-ка взглянем на твою рану.

Они заняли те же места, что и в прошлый раз. Кира стянула толстовку и свитер, и Мейсон расхохотался.

– Что? – удивленно моргнула Кира, когда Мейсона аж затрясло от смеха.

– Да ты определенно любишь кошек. А как иначе, в такой-то футболке?

Кира опустила взгляд на свою грудь. Оттуда на нее уставился принт с пучеглазым котиком. Кира усмехнулась.

– Не смейся. Это лучшая футболка в мире. Я намерена ходить в ней по всему городу, чтобы все завидовали. Устрою модную революцию.

Мейсон хохотал так, что ему пришлось уткнуться лбом в спинку стула. Веселье оказалось заразительно, Кира тоже не сумела удержаться, глядя, как розовеют щеки гости, как подрагивают его плечи. Наконец, смех стих, и Мейсон выпрямился, чтобы осмотреть зашитую рану, но Кира не могла забыть, какими темными его глаза были всего несколько мгновений назад. Как будто он действительно что-то скрывал.

– Выглядит неплохо, – заметил Мейсон, касаясь ее кожи теплыми ладонями.

Кира не знала, куда смотреть – на пальцы, которые бережно ощупывали швы, на лицо Мейсона или на остывший камин. Она выбрала камин, но все равно то и дело поглядывала на лицо, склонившееся так близко от нее.

– Признаков инфекции нет, и я этому очень рад. Содержи в чистоте, отдыхай, все дела. Швы снимем через пару дней.

Он смочил ватный тампон антисептиком, промокнул кожу вокруг раны и наложил свежую повязку.

– Как тебе Блайти? Надеюсь, не слишком скучно?

– У меня, вообще-то, противоположная проблема.

«Люди, стрелявшие в меня, сторонники теории заговора, призраки – какая уж тут скука».

Кира облизнула губы. Она искала повод расспросить о живущем на кладбище духе. Вопрос Мейсона не очень для этого подходил, но можно было попытаться.

– Вчера я просматривала кладбище…

Его глаза заблестели от едва сдерживаемого веселья.

– Просматривала? Как книжку?

Кира фыркнула.

– Ладно, ладно. Это всего лишь оговорка. Я осматривала кладбище. Так лучше?

– Гораздо.

– Одно имя показалось мне знакомым – Эмма Картидж. Уверена, что слышала его раньше. Ты не знаешь, кем она была?

Лицо Мейсона озарилось, и Кира тут же почувствовала себя виноватой.

– Правда? Очень хороший знак! Попробуй как бы… пощупать вокруг, почувствовать какие-нибудь эмоции, воспоминания, связанные с этим именем.

– Э-э… – Кира надеялась, что не покраснела от стыда. – Это имя не совсем из моих воспоминаний… Просто оно показалось знакомым. Мне стало интересно, не слышала ли я его где-нибудь. Может быть, в городе…

Когда она пошла на попятный, Мейсон склонил голову набок. Этот жест Кира постепенно научилась ассоциировать с любопытством и поняла, что Мейсон не до конца поверил ее оправданиям. Однако, к ее удивлению, он ответил:

– Эмма Картидж – что-то вроде местной легенды. Все это случилось до моего рождения, но если хочешь, могу рассказать, что знаю. История довольно долгая.

– У меня полно времени.

Глава 12

Мейсон закрыл саквояж и поставил его на пол. Затем откинулся на спинку стула и, погрузившись в свои мысли, постучал пальцем по губам.

– Я слышал эту историю несколько раз, но в основном когда был ребенком, так что детали я помню смутно.

– Не торопись. – Кира снова натянула свитер поверх футболки с пучеглазой кошкой и приготовилась слушать.

– Думаю, сперва лучше кое-что объяснить. Блайти основал человек, которого звали Мортимер Криспин. Он построил суконную фабрику и купил прилегающие к ней земли. Он привлекал сюда людей выгодными предложениями о работе. Идея оказалась прибыльной, его и без того внушительное состояние значительно преумножилось. Но после его смерти фирма прогорела, фабрика закрылась. Блайти во многом зависел от предприятия Криспинов, и все ожидали, что через несколько лет он превратится в город-призрак, однако бо́льшая часть населения решила остаться здесь. Одни ездят на работу в другой город, другие ведут малый бизнес, и Блайти… Процветает – это сильно сказано, а выживает – звучит слишком ужасно. Думаю, он существует, как и прежде, на протяжении нескольких поколений.

Кира скинула ботинки и поджала ноги.

– А Криспины все еще здесь?

– Только один – Дэйн Криспин. До сих пор живет в старом доме Мортимера у заброшенной фабрики. Он не работает, говорят, от их состояния ничего не осталось. За последние десятилетие Дэйн продал несколько участков земли.

Рядом с Мейсоном, облизываясь, появилась черная кошка. Выгнув спину, она запрыгнула к нему на колени. Мейсон подождал, пока она устроится, затем продолжил:

– В семидесятых и начале восьмидесятых семья Криспинов состояла из Джорджа и троих его взрослых детей. Джорджа я не знал, но люди считали его чванливым и надменным. Он искренне верил, что его семья лучше других, только потому, что они при деньгах. Больше всего он любил своего старшего сына Фрэнка. Судя по всему, Фрэнк был трудолюбивым и добрым. Если у него и были недостатки, то только один – он слишком легко уступал железной воле отца. Джордж ожидал, что его сын породнится с какими-нибудь магнатами из крупного города, но все его планы рухнули, когда Фрэнк влюбился в местную девчонку.