Шепот гремучей лощины - [39]

– Погоди! – Митяй решил вмешаться. Ему показалось, что это очень важно – взять на себя разговор с Соней. Сева не справится, Сева уже умер там… в машине фон Клейста. – Погоди, погоди! Давай-ка по порядку! Откуда ты знаешь, что он подорвался? Кто его подорвал?

Про Таньку пока лучше не спрашивать, Таньки там вообще могло не быть. Мало ли…

– Вы услышали взрыв?

– Нет, мы увидели пожар. – Соня куталась в пальтецо, но зубы ее больше не выбивали чечетку. – Мы боялись идти по дороге, поэтому шли по лесу, но дорогу держали в поле зрения, чтобы не заблудиться в темноте. Было темно…

– Хорошо, было темно, вы шли по лесу, – поддержал ее Митяй. – И что?

– И увидели зарево. Впереди что-то горело. Тетя Шура хотела обойти это место стороной, чтобы не приближаться, но я решила, что нужно посмотреть.

Упертая какая девчонка! Посмотреть она решила. Сам бы Митяй тоже посмотрел. Как мимо такого пройти?

– Это была машина фон Клейста.

– Откуда ты знаешь, что это была его машина? – заговорил Сева не своим, каким-то постаревшим голосом.

– Потому что это была его машина! – Соня снова перешла на крик, и Митяй предупреждающе дернул ее за рукав пальто.

– В ней были… – Сева осекся. – В ней кто-то был?

– Я не знаю, – сказала Соня шепотом. – Я думаю, там был фон Клейст. Подойти близко не получалось от жара, но мне кажется, я видела внутри какой-то силуэт.

– Силуэт или силуэты?! – Теперь уже Сева сорвался на крик.

– Я не знаю. – Соня поежилась. – Мне кажется, что там кто-то был в огне, но тетя Шура не позволила нам подойти ближе. Она сказала – собаке собачья смерть! И я с ней согласилась! Мы все с ней согласились! Я думаю, там были двое. Пусть бы их там было двое!

– Замолчи! – рявкнул Сева, и Соня испуганно вздрогнула, посмотрела вопросительно сначала на Севу, потом на Митяя, спросила, ни к кому из них конкретно не обращаясь:

– Что происходит? Что вообще здесь происходит? В усадьбе случилось что-то страшное. Тетя Шура не дала нам ни секунды лишнего времени. Мы видели, как горит часовня. Мне кажется, я слышала музыку, но не видела ни единого человека. Почему никто не тушил пожар? На Гремучий ручей напали партизаны? Ведь так?

– Ты в порядке, блондинчик? – Спросить нужно было как-то по-другому и другим тоном, но по-другому Митяй не умел.

Сева ничего не ответил, он стоял недвижимый, взгляд его уставился в одну точку. Митяй понимал, почему. Ему и самому было жаль Таньку. Вот до слез жаль! Беда в том, что плакать он разучился. И вообще, думать нужно о живых, а не о мертвых. Вот батя его живой. Пока… Но на всякий случай он попробовал быть обычным добрым человеком, поэтому сказал успокаивающе:

– А вдруг это была не его машина. Мало ли таких машин у фрицев.

Не получилось успокоить, даже крупицы надежды дать не получилось. Все испортила Соня.

– Это была его машина! – сказала она упрямо.

– Откуда тебе знать, если ты ничего не разглядела? – Митяй начинал злиться. В кои-то веки он попробовал быть хорошим, и вот ему мешают творить добро. – Почему ты в этом так уверена?

– Тетя Шура так сказала. – Обеими руками Соня вцепилась в автомат, взгляд у нее был решительный. Казалось, сейчас ее уже ничем не напугать.

– А твоей тете Шуре откуда это знать? Тоже еще нашлась специалистка!

– Она знала! – Соня больше не смотрела на него, она смотрела на Севу. Приблизиться не пыталась, но смотрела очень внимательно. – Она знала, что там взрывчатка, в его машине.

– Откуда? – На мгновение в пустом Севином взгляде мелькнула искра. – Откуда она могла знать?

– Ей рассказал тот, кто это сделал. Вот откуда!

– Батя? – спросил Митяй. Его батя такой – он и бомбу может под фашистского ублюдка подложить, и мир с ног на голову перевернуть, чтобы его найти.

– Нет. – Соня посмотрела на него с легким удивлением. – Это Ефим, шофер из города. Ты его не знаешь, а Сева знает. Он был из подполья, задание у него было такое – подорвать фон Клейста с бургомистром. Сначала он хотел подложить бомбу в доме, чтобы наверняка, но тетя Шура сказала, что в доме всегда есть кто-то, кроме немцев. То мы с Таней, то ее бабушка. А Ефим он не такой, он не мог рисковать мирными людьми.

– И он подложил бомбу в машину фон Клейста, – сказал Митяй с кривой ухмылкой.

– Фон Клейст должен был лично отвезти бургомистра на вокзал в город. Когда в усадьбе начался пожар, Ефим решил, что нужно действовать и подложил взрывчатку. Чтобы эти гады не сбежали, не ушли от наказания! Я надеюсь, что они там все сдохли в этой машине: и фон Клейст, и его сестра-ведьма, и бургомистр! И я не понимаю тебя Сева! Ты же тоже всегда этого хотел! Что изменилось теперь?

Митяй знал, что изменилось. В машине фон Клейста были двое: он сам и Танька. Бургомистром закусила перед смертью старая упыриха. Или Горыныч. Плевать! Фрицев не жалко, жалко Таньку. А еще, как ни странно, блондинчика. Что у них там было с Танькой? Было ли вообще хоть что-то? Какие могут быть амуры во время войны?!

– Ты как? – Он снова посмотрел на Севу, тот молча кивнул в ответ. Молодец, держится, хоть и видно, что хочет завыть. Или начать палить из автомата. Или и то, и другое. Митяй бы именно так и поступил, если бы с его батей что-нибудь случилось.