Шенна - [38]

– Один из них мне давно знаком. Тот, что давеча проходил вместе с Сайв по ярмарке, искал у меня денег взаймы. Когда я отказал ему в деньгах, он заявил мне, что голоден. Я ни слову его не поверил, да он и сам понимал, что я не верю. Теперь он притворился, что не узнал меня, но ведь узнал – и так же хорошо, как я сам узнал его. Если Кормак до них доберется, то на какое-то время они перестанут разъезжать повсюду и изображать благородных.

В это время они услыхали дикий вопль от дома Диармада. Диармад не стерпел.

– О! – закричал он. – Они убьют бедняжку Сайв!

И несчастный тоже рванулся было к дому со всех ног. Шенна поймал его за руку.

– Не волнуйся за нее, – сказал он. – А вот ты – другое дело. Скоро там соберется вся ярмарка. Здесь, считай, нет такого, кто не пострадал бы от этих ребят. И все пойдут с ними посчитаться. Лучше тебе не попадаться у них на пути, а то кто-нибудь скажет, что ты держал в тайне их дела, и все обернется против тебя.

– Господи, спаси мою душу грешную! Да что же их ко мне привело?

– Деньги Сайв, – сказал Шенна. – По-другому им никак их было не заполучить.

– Вопли утихают. Кажется, они унялись. Пойдем посмотрим, – сказал Диармад.

– Все ли башмаки распроданы, Микиль? – спросил Шенна.

– Распроданы, почитай, все, только немного осталось, – ответил Микиль.

– Ну, бери коня, раз так, да езжай домой.

Глава семнадцатая

И вот припустили Шенна и Диармад Седой к дому Диармада. У дома они встретили только собравшихся там женщин и стариков, а Большой Тинкер растолковывал им, что́ тут недавно случилось.

– Что он говорит? – спросил Шенна одного из собравшихся.

– Говорит, что люди короля похитили Сайв, а Кормак Нос со своими людьми со всех ног бросился за ними в погоню, чтобы отбить Сайв и привезти домой, потому как она самая и Кормак собрались жениться.

Зашли в дом. Внутри никого. Подергали дверь одной из комнат. Она была крепко заперта изнутри. Посмотрели друг на друга.

– Отворяй дверь, кто бы ты ни был! – крикнул Диармад.

– Закрой сперва входную дверь, – сказала Сайв (а это была она).

Тот закрыл. Тогда Сайв отворила дверь и показалась им. Было на ней красное платье, а на лице – ужас.

– Что за беда стряслась со всеми этими людьми, или они все с ума посходили? Я спокойно сидела на стуле. Шиги вышел посмотреть, не видать ли тебя, и только он скрылся из виду, услыхала я грохот, топот, шум и тарарам. Глянула наружу – и вижу, вся ярмарка бежит к нашим дверям одной толпой. Впереди пристав, в правой руке у него обнаженная сабля, а в левой – терновая палка. Глаза сверкают, зубы стиснуты. Вскочила я захлопнуть дверь, только Шиги прытче. «Не бойся, Сайв!» – закричал Шиги и ворвался в комнату, а за ним двое-трое его людей. Потыкали саблями по кроватям, потыкали под ними. Не успела я и глазом моргнуть, как все они опять были на улице. Повернулся пристав к своим людям и говорит: «Ушли, – говорит. – За ними!» А потом поднялся такой ор, что мне пришлось уши пальцами заткнуть.

– Гляди, – сказал Шенна, – есть у меня немного денег, что получил я с проданных башмаков.

И вытащил из кармана несколько золотых монет. Потом взял одну и потер ее немного о рукав куртки. Скоро потеряла монета яркий золотой цвет, и оказался под ним тусклый, свинцовый. Видели бы вы глаза Сайв, когда она это все обнаружила.

– Откуда эти деньги взялись? – спросила девушка.

– А взялись они, – сказал Шенна, – из того ящика, что дали вам на сохранение. Покрась они монеты чуть получше, может, их дело так легко бы не обнаружилось. Жаль, что Кормак не поспел сюда на несколько минут раньше. Быть может, он бы их еще перехватил.

– Не понимаю, о чем ты говоришь, – молвила Сайв.

– Говорю я о том, – сказал Шенна, – что у тебя здесь гостили четверо мошенников. Что деньги в ящике были фальшивые. Что с каждым, у кого покупали сегодня лошадей на ярмарке, расплатились фальшивыми деньгами. Что большинство лошадей, каких купили сегодня, купили для короля и что округа наша ограблена. Вот я о чем говорю.

Сайв отвернулась от Шенны. Они заметили, как у нее подкосились ноги. Отец поймал ее на руки, и кабы не это, она бы так и рухнула на пол кучей.

ШИЛА: Бедная девушка! Лишилась трех сотен фунтов! Какая потеря!

НОРА: Она упала в обморок, Пегь?

ПЕГЬ: Право слово, упала, и отцу еще долго пришлось шлепать ее по рукам и брызгать на нее водой, прежде чем она пришла в себя. А как пришла, то прежде всего сказала:

– Эй, бить тебя колотить, да что ж ты меня давишь и топишь? А тебе чего здесь надо? – крикнула она Шенне. – Убирайся домой! Нечего тебе здесь делать!

Но тот сделал вид, будто не слышал ее слов.

– Боюсь, – сказал он Диармаду, – ежели их изловят, плохо им придется. Кормак зол. Сдается мне, они увели у него что-то ценное. Никогда еще не видывал, чтоб он брался за работу с таким рвением. Даже собственные люди его вроде как испугались. Точно тебе говорю, все они принялись за дело с таким желанием и жаром, что ни один из них с Кормаком даже словом не перемолвился. Не хотел бы я оказаться на месте той важной птицы – клянусь чем угодно, – когда они до него доберутся!

– Никогда прежде не случалось со мною такой беды, – промолвил Диармад. – В этих местах я родился и вырос, а до меня мои отец и дед, и никогда еще не обвиняли меня в том, что я присвоил хоть фартинг, – ни сам я, ни семь поколений предков, что жили до меня. Ой-ой-ой! Видно, таковы мой жребий и моя планида, что постучались они в мою дверь без спросу и без позволения! Явились в дом ко мне, а не в любой другой на этой улице или на всех ближних улицах! Что же скажут соседи, кроме того, что я сам был в сговоре со злоумышленниками и что именно я и помогал им? Если у Кормака не выйдет их настичь и люди, что потеряли из-за них свои деньги, вернутся сюда из тщетной погони, разве не скажут они, что в этом моя вина и, не предупреди я злодеев, те бы не ускользнули так быстро? Не оставят у меня над головой ни одной жердинки целой, а в теле – ни одной целой косточки. О Боже! Что за несчастье! Что за напасть! Что же, что же мне делать? Горька судьба моя на закате дней! О нещадное разорение! Нещадное разорение! Что же мне делать? Что делать?