Шенгенская история - [41]
Ингрида, сбросив рюкзак, осмотрела ворота и калитку. Нашла переговорное устройство. Несколько раз безрезультатно нажала на кнопку. Оглянулась растерянно.
– Кажется, нас не ждут, – произнес Клаудиюс.
Они уселись под воротами на рюкзаки.
– А кто нас тут должен встречать? – Осторожно нарушил молчание он.
– Может, мы просто рано пришли, – Ингрида пожала плечами. – Надо подождать. Спешить все равно некуда.
– Это точно! – закивал Клаудиюс.
В ее голосе он услышал нервные нотки и решил больше пока вопросов не задавать. Она все спланировала, привезла его сюда. Пусть сама что-то и предлагает!
Он оглянулся на засыпанную листьями аллею за воротами. Обсаженная туями, эта аллея сворачивала направо. Несмотря на ее запущенный вид, было понятно, что за ней когда-то ухаживали. Только сейчас этот парк выглядел полудиким, заброшенным. Да и «аллейные» туи стояли не по росту. Некоторые из них отклонялись от общего ряда, другие, наоборот, наклонялись вперед, нависали над дорожкой.
– У тебя есть план «Б»? – после получасового молчания негромко поинтересовался Клаудиюс.
Ингрида отрицательно мотнула головой. В ее глазах блестели слезы.
И тут она вздрогнула, направила взгляд на дорожку, по которой они сюда пришли, в сторону, откуда все громче и громче доносился звук автомобильного мотора.
Старенькая, необычного вида малолитражка-универсал вынырнула из-за деревьев и, подъехав к воротам, остановилась.
Из машины выбрался восточной наружности человек в длинном сером плаще. Не глядя на Ингриду с Клаудиюсом, обошел машину, открыл одну из двух задних дверок, взял оттуда черный кожаный портфель и зонтик. Когда он захлопнул автомобильную дверцу, Клаудиюсу показалось, что захлопнулась обычная квартирная дверь. Он присмотрелся и обомлел – задняя половина кузова была деревянной. И стекла заднего ряда напоминали обычные окошки старого литовского домика.
«Самоделка?» – подумал Клаудиюс.
А водитель необычной машины остановился перед ними.
– Вы – Ингрида? – спросил он с аристократическим английским выговором, так не шедшим его восточному лицу.
Ингрида приподнялась с рюкзака.
– Меня зовут Ахмед, вы со мной договаривались по телефону, – продолжил он.
Из черного портфеля Ахмед достал маленькую сумочку, а из нее извлек связку ключей. Попробовав три из них, он с четвертой попытки открыл замок калитки справа от ворот и жестом поманил Клаудиюса и Ингриду зайти.
Дверь в двухэтажный домик из красного кирпича ему удалось открыть со второй попытки. Уже в узком холле-коридорчике Клаудиюса что-то насторожило. Спертый сырой воздух вызвал желание чихнуть, но он зажал себе пальцами нос и подождал, пока это желание пройдет.
На полу прямо по центру коридорчика стояли почти новые мужские тапки. Ахмед их отодвинул ногой под левую стенку и прошел вперед. Оставив рюкзаки под вешалкой, Ингрида и Клаудиюс последовали за Ахмедом и оказались в маленькой кухне, где аккуратный деревянный столик был установлен прямо под таким же аккуратным окошком. Увидев деревянную лакированную раму, Клаудиюс сразу же подумал о машине, на которой приехал Ахмед.
А тот вытер столик губкой, взятой с краешка мойки. Опустил на стол свой портфель и извлек из него синюю пластиковую коробку для документов. Затем вытащил тонкий ноутбук.
– Садитесь! – кивнул он молодой паре на стулья.
Клаудиюс напрягся. Ведь он до сих пор не знал, куда они приехали и что их здесь ожидало. О чем Ингрида за его спиной договорилась с этим Ахмедом? Что за документы лежат в синей пластиковой коробке? Зачем тут компьютер?
А Ахмед разложил ноут на столе, включил. И остановил свой взгляд на Клаудиюсе.
– Я не знаю, какой у вас опыт работы, – сказал он.
– Я… – начал было что-то лепетать Клаудиюс, застигнутый врасплох.
– Да ладно! Расскажете хозяину! Минуточку! – остановил парня водитель необычной машины. И уставился в монитор своего серебристого «Apple».
Над столиком зависла продолжавшаяся несколько минут тишина. Клаудиюс краешком глаза наблюдал, как Ахмед пытался с кем-то соединиться по скайпу. Наконец длинные тягучие гудки зазвучали в маленькой кухне. И кухня под «музыку» скайпа показалась Клаудиюсу уютной и живой. Уставшие глаза Ингриды тоже ожили. Она подняла взгляд на верхние полки над массивной, сделанной под старину плитой. На них стояли старинные чайники и кофейники из старого, мутного металла, должно быть, олова. Чуть ниже на другой полке – три медные сковородки с длинными ручками.
– Мистер Кравец, вы меня слышите? – на изысканном английском спросил кого-то Ахмед.
– Yes, yes, – ответил некто Кравец.
– Мы уже у вас. Желаете ли вы поговорить с экономкой и садовником перед тем, как я от вашего имени подпишу с ними контракт?
– С испытательным сроком? – уточнил с сильным акцентом некто Кравец.
– Конечно, господин Кравец.
– Да, давайте их сюда.
Ахмед развернул «Apple» экраном к молодой паре. Перед ними возникло круглое лицо бородатого мужчины. Взгляд уставших глаз прошелся по лицам Ингриды и Клаудиюса. Синеватые «мешки» под глазами этого Кравеца говорили или о бессонной ночи, или о бессонной жизни. Он поднес ко рту сигарету, затянулся и медленно выпустил дым в сторону.
Для тех, кто любит веселый розыгрыш, для фантазеров и выдумщиков написаны эти забавные и поучительные истории из жизни чепухоносиков.
…В селе Малая Староградовка, которое находится в так называемой серой зоне, остались жить всего два человека – пенсионер сорока девяти лет от роду Сергей Сергеич и его бывший одноклассник Пашка. И они, имея абсолютно противоположные взгляды на жизнь, вынуждены мириться друг с другом, хотя к одному заходят в гости украинские военные, а к другому – сепаратисты. Главная забота Сергеича – как и куда с наступлением весны увезти подальше от войны своих пчел – все шесть ульев. Увезти туда, где не стреляют, чтобы впоследствии у меда не было привкуса войны.
Неприметная, на первый взгляд, татуировка на плече одного из героев приводит к разгадке тайны, которую более полувека хранил дом в Очакове. Стоит 30-летнему Игорю надеть обнаруженную там старую милицейскую форму, как эта форма перестает быть старой и он оказывается в 1957 году в Очакове, где его ждут сюрпризы из прошлого…
Николай Сотников, главный герой романа, становится обладателем интересных и загадочных документов. Заинтригованный, он начинает собственное расследование, для чего и отправляется в далекое и, как оказалось, опасное путешествие, кардинально изменившее его жизнь.
Книга продолжает начатый автором в романе "Пикник на льду" рассказ о судьбе журналиста Виктора Золотарева. Спасаясь от смерти в Антарктиде или участвуя в предвыборной кампании в Киеве, переживая ужасы "добровольного" чеченского плена, он осознает справедливость Закона улитки, рожденного самой жизнью, – без собственного домика, крыши, как улитка без ракушки, – ты слизняк. И любой, походя, может просто раздавить тебя ногой…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Олег Кашин (1980) российский журналист и политический активист. Автор книг «Всюду жизнь», «Развал», «Власть: монополия на насилие» и «Реакция Путина», а также фантастической повести «Роисся вперде». В книге «Горби-дрим» пытается реконструировать логику действий Михаила Горбачева с самого начала политической карьеры до передачи власти Борису Ельцину.Конечно, я совершенно не настаиваю на том, что именно моя версия, которую я рассказываю в книге, правдива и достоверна. Но на чем я настаиваю всерьез: то, что мы сейчас знаем о Горбачеве – вот это в любом случае неправда.
Загадочный рассказчик, чья судьба неразрывно связана с жизнью главных героев, начинает свою страшную и одновременно трогательную историю. Историю, начало которой было положено в 1939 году. Зиглинда живет в Берлине в обычной семье. Мама — домохозяйка, а папа работает цензором: вымарывает из книг запрещенные слова. Его любимое занятие — вырезать фигурки из черной бумаги и ждать конца войны. Но война продолжается, и семья девочки гибнет, а она оказывается в опустевшем здании театра — единственном месте, где можно чувствовать себя в безопасности.
Случайная встреча семилетнего Адама и Барона – пожилого одинокого физика с оригинальными взглядами на бытие – круто меняет судьбу мальчика, до того обещавшую быть непримечательной. Впрочем, меняет она и жизнь мужчины, который относится к своему подопечному словно к родному сыну. Исповедуя гедонизм, Барон игнорирует течение времени и избегает привязанностей. Этому он учит и Адама. Однако теория пребывания в золотом коконе начинает трещать по швам, когда Адам познает любовь и связывает себя узами с девушкой, обреченной на скорую смерть…
Пять месяцев назад Ник, бойфренд Валери Лефтман, открыл стрельбу в школьной столовой, убив многих учеников и учителей и застрелив себя. Пытаясь его остановить, Валери получила ранение в ногу и случайно спасла жизнь своей одноклассницы. Однако ее обвинили в случившемся из-за списка, который она помогла составить, – Списка ненависти, включающего более сотни людей и явлений, которые ненавидели Валери и Ник. Все лето девушка провела в больнице, где с ней обращались как с возможной подозреваемой. Оказавшись наконец дома, Вал готовится вернуться в школу и продолжить обучение в выпускном классе.
Семья Липы — семья предпринимателей. Она, ее родители и младший брат Берти зарабатывают себе на жизнь сбором металлолома. Их бизнес труден, непостоянен, а порой и просто опасен, хотя семья живет в мире возвышенных метафор, созданных главой семьи. Их труд — благороден, платят за него — «звонкой монетой», а найденные предметы свозятся прямиком в… «Рай».В романе одного из самых ярких голосов немецкоязычной литературы соединились фантазия и суровая семейная история, гротеск и трагедия целого поколения, оторванного от корней.
Родители маленького Димы интересуются политикой и ведут интенсивную общественную жизнь. У каждого из них активная гражданская позиция. Но вот беда: мама и папа принадлежат к прямо противоположным лагерям на политическом поле. Очень скоро Дима замечает, что трагически расколота не только его семья… Книга содержит нецензурную брань.